Буржуй ищет таланты

Дыхание стало ближе. Веро обхватила голову руками, но это ее не спасло. В ту же минуту по ее затылку, по волосам смачно прошелся мокрый шершавый язык.

– Григорий, нельзя!

Веро сильнее обхватила голову, не зная, как расценивать этот, в общем-то, дружеский жест, и только затылком чувствовала, что на нее смотрят. Тишина стояла звенящая, мысли в голову лезли всякие. Например— благополучно ли она упала и культурно ли лежит.

«Надо вставать», – уныло подумала Веро и приподнялась. При этом Веро беспрерывно моргала, кажется, падая, она глазом на сук налетела.

Лошадник терпеливо ждал.

Сложив на груди руки, очень строго, так же как недавно с лошадками разговаривал, Лошадник готовил вопросы, и Веро не торопилась подниматься, понимая, что отвечать придется.

Наконец, она подняла голову и оказалась нос к носу с Лошадником.

Оглядев друг друга порядочно, оба поняли, что ситуация щекотливая и объяснения избежать не удастся. Лошадник смотрел на Веро своим прямым светлым взглядом, а Веро хорохорилась, изображая независимость, но глаз с каждой минутой припухал все сильнее, и, пока дело не дошло до фингала, надо было сворачивать беседу.

– Ты кто? – успела первой спросить Веро. Как правило, она с незнакомцами на «ты» не переходила, но волосы от Григория еще не просохли, а с Лошадником, понимая обстоятельства, они все так же говорили шепотом. Это сближало.

Теленок тоже не собирался оставаться незамеченным. Он неуклюже топтался, шумно и застенчиво обнюхивал Веро и тыкался в нее носом, стараясь произвести впечатление.

– Григорий, фу!

Лошадник вдруг поднял с травы яблоко, вытер его о рубаху и, словно извиняясь за теленка, протянул Веро.

– Попробуй, какое вкусное… – сказал он, как будто это все объясняло.

Веро не стала ждать, когда второй раз предложат, это же не замуж зовут, и с благодарностью взяла яблоко. Торопливо надкусила, почувствовала, как сок брызнул во все стороны и пальцы тут же стали липкие. Она невольно закрыла глаза— да, это были те самые яблоки, что растут только по ночам и только в чужих огородах.

– Ты сама-то кто будешь?– услышала Веро и вновь спустилась на землю. Вытерев ладонью подбородок, она открыла глаза и уставилась на Лошадника.

Лошадник, пока Веро яблоко жевала, взгляда с нее не сводил.

– Я… – запнулась Веро и задумалась, не зная, как объяснить понятнее, – я… Мы здесь, в общем, забор красим.

Лошадник на минуту замер, будто себе эту картину представил, а потом с шумом выдохнул и опустился на траву.

– Какое облегчение,– пробормотал он расслабленно и вытянул ноги.

Веро потопталась и тоже села.

Оказалось, что Лошадник приходится Росомахе племянником и живет неподалеку. У него большое имение, в хозяйстве почти сто голов скотины, а Григорий у него что-то вроде собаки.

При этих словах Григорий приподнял ухо и согласно кивнул. Он уже наелся, попривык и лег подремать, положив большую голову на колени Веро. Веро сначала не знала, как к этой голове подступиться, но потом приноровилась и стала ухо теленку трепать. Ухо было холодное, жесткое и забавно загибалось, Веро его разгибала, а оно снова загибалось, а Григорий от такого внимания млел и уже был готов за Веро на край света идти.

Лошадник тоже никуда не торопился – он прилег на траву, мечтательно запрокинул голову в небо, и ему было в охотку поболтать с кем-то.

– Она меня неделю назад попросила забор покрасить, а я не могу, у меня три коровы должны отелиться.

«О, это к нам…– подумала Веро и тоже в небо посмотрела.– У нас, чтобы не работать, тоже на все есть причина».

– Она же мне и мать и отец,– продолжал рассказывать Лошадник, – она меня с детства одна растила. Как ей сказать, что я не могу забор красить?

– А почему ночью-то?.. – напомнила Веро про яблоки.– Своих, что ли, нет?

Лошадник взял яблоко, посмотрел на него с уважением и, подбросив вверх, ловко поймал.

– Свои-то есть, но эти яблоки – чистый мед. Мне надо завтра скот на дальнее пастбище перегнать, и, чтобы коровы не упрямились, я им лакомства на дорожку беру. С этими яблоками они у меня долго будут послушными. Но забор-то я не покрасил, и смотреть тетке в глаза днем мне стыдно… А ночью не так стыдно. Да, Григорий?

Григорий снова кивнул. Веро уже научилась разбираться в настроениях теленка и понимала, что Григорию вообще никогда не стыдно. Он просто так кивнул, чтобы хозяина поддержать.

К ошейнику теленка был прицеплен блестящий камушек с выгравированной цифрой один. Он висел как медаль, и, чтобы не уснуть, Веро, играясь, все время этот камушек теребила.

– Зачем это?– зевнула она.

– Так племенной же, – удивился Лошадник,– первый, самый главный. Я ему недавно этот номер повесил. Хотелось его чем-то особенным порадовать, а мне как раз тетка камушек подарила. У меня у каждой коровы есть медаль с номером. У нас после конфуза в королевской семье это свято – всем детям при рождении медали вручают.

Веро, чтобы не заснуть, решила съесть еще яблоко, но до яблока было не дотянуться, на ней недвижимо лежал Григорий.

– А что там в королевской семье произошло? Ну, что? Ну, не местная я…