Буржуй ищет таланты

А фикус был роскошным. Был милым, был зеленым. Стоял у бортика, впитывал влагу и имел безупречную репутацию. Росомаха сама этот фикус взрастила, взрыхлила— всю себя отдала, и теперь проходя мимо непременно останавливалась, с умилением наблюдала как одна ее радость, валяется у кадки другой ее радости – обе довольны, ничего не просят, никуда не увольняются. Росомаха цветы обожала. Горшки с растениями стояли повсюду – фиалки, бегонии, даже розы. Росомаха за ними ухаживала, поливала, делала это со страстью. Разрешала кошке полежать под каждым. Но Туша была непреклонна – только фикус.

Однажды Веро доверили закрывать ресторан – Принчипесса куда-то убегала, у Удава было очередное похмелье. Веро наконец-то почувствовала свою значимость. Очень переживала, все проверила, десять раз обошла ресторан. В раздумье остановилась перед бассейном. В полной тишине прибор для подачи воздуха тревожно бурлил. Веро постояла, посомневалась, вспомнила, что вроде бы Удав его на ночь отключал и вытащила шнур из розетки.

Наутро рыбки сдохли. Все ужасно расстроились.

Веро как могла держалась независимо: «Ну, сдохли и сдохли… все мы когда-нибудь…» – бормотала она храбро, но ладошки ужасно потели.

И как она себя ни настраивала, увидев на лестнице мрачного Удава, споткнулась, не удержалась и, пролетев два пролета, рухнула прямо к его ногам. Тот присел на корточки, приблизил к ней лицо и, пока у Веро сердце останавливалось, зловеще прошептал:

– Не пытайся ускорить свой конец…

Росомаху уверили, что рыбки умерли своей смертью. Другого ничего не сказали, потому что пришлось бы объяснять, почему Веро доверили ключи от ресторана. Но после этого Удав в журнале хозяйского инвентаря переписал Веро из графы «Терпимо» поближе к Хорошей, где несколько раз подчеркнул: «Ненавижу!!!».

Но Туша отдыхать под фикусом не разлюбила и по рыбкам не тосковала – сидела на кафеле, где приятно холодило, и смотрела на блики воды, в которых отражалось солнце. Воду в бассейне не спускали. Видимо, тоже в память…

В то незабвенное утро, незадолго до открытия, Туша хорошо позавтракала и даже немного переела. Ей требовалось срочно полежать. Кошка отправилась к бассейну, но, пока шла, передумала ложиться на кафель.

«Осень, – размышляла она по-женски, – продует». Притормозив, кошка по-хозяйски огляделась и запрыгнула к фикусу в кадку. Фикус покачнулся, было тесновато, но кошка была несгибаемой оптимисткой.

«Главное, найти правильный угол, – решила она, перекатываясь с боку на бок, – и все, нирвана».

Но фикусу не понравилось, что в его кадку залезли без приглашения.

«Рыбой воняет, – морщилось недовольное растение, – и шерсть лезет».

Кошка еще немного поворочалась. Фикус покачнулся.

«Мяу!» – тревожно сказала кошка. Фикус накренился.

Кошка насторожилась. В ее маленькой голове что-то медленно заработало, но так медленно, что, только она успела подумать: «Какой идиот не закрепил кадку, и зачем я в эту кадку полезла, дура!», фикус потерял равновесие и опрокинул кошку в воду.

Почувствовав холодное дно бассейна, Туша с надрывом оттолкнулась, всплыла на поверхность и, безуспешно стараясь зацепиться за скользкие края бассейна, с ужасом поняла, что одной ей не выбраться. Перепуганная, несчастная, нахлебавшись воды, Туша подняла к небу глаза и пообещала то, что всегда обещают в таких случаях: если выживет – бросит пить, курить и обжираться рыбой.

В это самое время Буржуй в ожидании завтрака обхаживал ресторан, томился под окнами и все видел. Сначала не поверил своим глазам, подошел поближе, припал к оконному стеклу.

– А-а-а, Туша. Знаем-знаем.

– Мяу! – горестно воскликнула кошка.

– Да-а-а. Мощно не повезло.

– Мяу! – проорала Туша.

– Так, а я то что? Я сочувствую, – Буржуй, как мог, старался быть честным, – просто подвиги – это не мое. Понимаешь?

Туша тоже собак не любила, но там, за окном, в лучах заходящей жизни Буржуй показался ей самым прекрасным парнем на свете.

– Мяу! – последний раз взмолилась кошка, и в ее огромных глазах Буржуй увидел отражение своей совести.

Его так перекосило, что от неожиданности он завалился набок.

Тут как раз Томми подошел ресторан открывать. Загремел ключами, подмигнул ловящей ртом воздух собаке.

– А-а-а, ты уже здесь, – зевнул Томми, спросонья пытаясь попасть в замочную скважину. – Лежишь? Я бы тоже сейчас полежал.

Буржуй мужественно поднялся.

– Голова болит, не представляешь, словно кто-то кувалдой по темечку стучит. Да-а-а…В бар вчера с мужиками ходили.

Томми все никак не мог попасть ключом в замочную скважину.

Буржуй, стараясь ничем не выдать нетерпения, сел на задние лапы.

– С такими девчонками познакомился. Они мне свои телефоны дали. Все три, представляешь? Опять же, эта проклятая проблема выбора.

Буржуй слушал, чуть склонив все понимающую морду, и размышлял про себя, откроет ли Томми эту чертову дверь или кошка сдохнет раньше.

Наконец, у Томми получилось. Буржуй не стал себя больше сдерживать, отдался на милость природы и рванулся спасать кошку.