Бушков_А_Тени_в_темных_углах_Гроза_над_крышами_Фантастические_миры2

Он замолчал и опасливо оглянулся, хоть поблизости и не было никого, кто мог бы подслушать.

— Мне и в голову не придет смеяться, — сказал Тарик.— Чего на свете не бывает... А что вы видели и где?

— Где — никак не скажу: не возьму в толк, как место и описать, — сокрушенно признался рыбарь. — Улица как улица, дома как дома, и не было там ничего приметного, вроде той девки с козой или громаднющей чаши, из которой вода дюжиной струй непрестанно бьет, а посередине всякие зеленые чудилы... («Ага, и к Морскому Фонтану его заносило», — отметил Тарик.) А вот видеть видел. Выезжаю это я на ту улицу и вижу: висит прям над крышами здоровенный, чуть не с телегу, цветок баралейника — уж его ни с чем не спутаешь! (Тарик снова вздрогнул от неожиданности, обратился в слух.) Только он был как бы из черного дыма, нетающего, и ветерком его нисколечко не колыхало. И дым такой... подтаявший, что ли, потускневший. В точности как отец рассказывал и дед Китифор, Зоркий наш и знахарь. Когда, говорили, учинит какую пакость нечистая сила — не менее суток такой цветок из дыма повиснет, помаленьку тускнеет, а там и вовсе пропадает, как не было его. Придержал я конька и долго таращился, аж некоторые проходящие насмешки строить начали: вот, мол, деревня, крыш не видел! Крыша там и в самом деле обычная, без красивостей, но над крышей-то цветок из дыма! Что никто его не видит — понятно: Зоркие нынче редки, и все равно... В деревне, если такая погань объявится, Зоркий быстренько сполох поднимет, за священником сбегают, кой у кого и чародейное стеклушко отыщется, а то и белый чародей придет. В нашей деревне чародея давно нету, с тех пор как дед Патан помер нежданно, не успевши никому умение передать, а вот в соседних есть парочка, кузнеца

Яласа взять — ох силен... Ну, таковы уж кузнецы, не то что обычный люд — сплошь и рядом ох какие непростые: кто с нечистой силой знается, кто с чародейством, кто просто умеет всякое, помимо ковальского ремесла... И начинают искать — по какой такой причине цветок из дыма повис. И ведь случая не было, чтобы не нашли у куманька или там кумы нечистой силы. Погань эта не может так, чтобы их колдовство без баралейника обходилось: так, говорят, святым Нульфом заповедано, чтобы, знаете-понимаете, нечистая сила свои пакости не творила вовсе уж потаенно, а непременно оказывала себя. Ну, а уж как найдут... Деревня в таких делах по властям не бегает, своим приговором решает. И священник, если долго в деревне прожил, и поперек не встает, понимает, что так оно даже и лучше: все равно в городе куманька нечистой силы так и так спалят, чего ж ему по земле разгуливать лишних пару дней? А у вас, я смотрю, никто сполох не поднимает... Неправильно это, хошь вы меня режьте. Неужели нету таких, что на колдунов охотятся? Они ж, видя, что сходит с рук, наглости наберутся, пуще пакостить будут...

Тарик жадно слушал, но рыбарь замолчал, очевидно исчерпавшись, — жаль... Вроде бы и ясность какая-то появилась, убедительный ответ на долго мучившую загадку... но что же теперь с этим знанием делать? С ходу и не придумаешь...

Он встрепенулся: улица впереди упиралась в желтую кирпичную стену с чугунными завитушками поверху, над которой виднелись верхушки сосен и берез — Нескучный сад с разнообразными увеселениями и музыкальными павильонами, куда допускались только дворяне и члены Собраний; слева начиналась Дубовая, справа как раз Сахарная. Признаться по совести, Тарик немного слукавил, вовсе даже безобидно: сюда можно было добраться и другим путем, на добрую майлу короче, — но невредящая хитрость помогла ему миновать район Темных в длину, что прибавляет законной гордости.

— Поворачивайте вправо, — сказал Тарик. — Вот она и Сахарная. Укица длинная, ваш граф, судя по нумеру, живет где-то посередине, по правую сторону. Нет смысла с вами до его дома ехать, мне потом долго возвращаться придется к этому месту, мне путь вон туда...

— А как же ж я дом-то найду? — поскучнел рыбарь. — Столько их тута, и спросить не у кого...

— Может, цифры знаете? — спросил Тарик. — Бывал я в деревнях. Циферному счету там не обучают, на это деревенский грамотей есть, а самим цифрам учат — мало ли где понадобится.

— И у нас учат, как же! — оживился рыбарь. — Рыбарям тоже без цифр никуда — и улову счет вести, и для других надобностей...

— Ну, тогда совсем просто, — сказал Тарик и показал на нумер с первой делимой⁴⁷ цифрой, бронзовый кружок с финтифлюшками вокруг, на высоте человеческого роста прикрепленный к стене богатого каменного дома в три этажа, судя по ограде и гербу над входом — дворянского. — Какая там цифра?

— Двоечка! — радостно воскликнул рыбарь.

— Вот и отлично, — сказал Тарик. — Держитесь этой стороны, и под нумером двадцать четвертым будет дом вашего графа. Теперь найдете?

— Да безо всяких! Верно говорили, что в городе хитро придумано — всякий дом под циферкой, не то что в деревне... Подождите минуточку, господин городской, погодите с козел соскакивать! Позвольте вам за то, что любезно сопроводили, ответную любезность оказать от чистого сердца, стало быть...