Бушков_А_Тени_в_темных_углах_Гроза_над_крышами_Фантастические_миры2

Хорошо еще, что через три дня войска ушли из столицы. Конские катыши Тарик собрал, унес в огород и пустил на удобрение грядок. Стояло позднее лето, так что кусты покрылись листвой, а клумбы заново зацвели только на будущий год. Изгаженный палисадник оказался не самой большой бедой: где-то солдаты, уходя, прихватили вино и разные недешевые вещички, где-то начисто разорили огороды, отполовинили птичники и сады, в полудюжине мест случились драки солдат с молодыми хозяевами, разозленными тем, что хусары свое восхищение их женушками выражали руками. Смертоубийств, слава Создателю, не было, но и с той и с другой стороны наличествовали и выбитые зубы, и поломанные ребра, а уж многочисленные синяки казались сущей мелочью. Казна и не подумала возместить убытки — хотя старики говорили, что согласно какому-то столь же старинному регламенту она обязана это делать, ежели убытки произошли от постоя войск в мирное время в городе, не охваченном постойной повинностью, — а столица как раз из таких. Студиозус Балле хмыкал: эти три дня были натуральным смутным времечком, когда под шумок происходит множество нарушений регламентов, уставов, кодексов и судных записей — и власти всегда как бы ни при чем, особенно не любят возмещать какие бы то ни было убытки...

Но смутное времечко продлилось совсем недолго, и с Коронацией Ромерика настала спокойная, как прежде, жизнь. Правда, Ромерик оставался королем без порядковой циферки, но тут уж, объяснили Тарику студиозусы, не было ничего необычного. И здесь действуют общие для всего мира старые установления: король получает порядковую циферку к имени, лишь когда у него родится законный ребенок (неважно, мужеска или женска пола). Потом, даже если волею Создателя ребенок этот умрет безвременно и король останется вовсе без наследников, циферка остается при его имени на вечные времена. А король Ромерик пока что не женат, хотя при дворе уже побывали послы трех держав, снабженные верительными грамотами сваты с портретами невест, согласно традиции, взявшей начало с тех времен, когда худоги научились рисовать похожие портреты. (Вот этим, сказал худог Гаспер, Тарик может поделиться со своими друзьями — это никакая не государственная тайна, просто о ней не кричат бирючи, хотя дворянству все прекрасно известно. Тарик и поделился, так что его ватажка имела полное право легонько задирать нос перед остальными, чьим уделом были городские пересуды, частью оказывавшиеся выдумками, а не точные знания из достоверных уст...)

Все это пронеслось в голове Тарика очень быстро — известно же, что думы человеческие быстрее молнии... Оставалась Данка, неведомо зачем уступившая Чампи очередь рассказывать о приключившемся днем. Положительно, странноватая она была какая-то сегодня, чуточку волновавшаяся, на себя обычную ни за что не похожая — а уж Тарик, как все остальные, знал ее столько лет...

Данка-Пантерка сидела на припасенной их ватажкой рогожке, как и остальные, в излюбленной позе: подтянув колени к подбородку и обхватив их ладонями, как всегда в мальчишеских штанах и белой блузе по-над ремешком¹¹³. Только сейчас Тарик обратил внимание, что штаны на ней не затрапезные, а выходные, и белая блуза из тонкого ригодена, а не обычного кадафаса, тесноватая, обтянувшая яблочки. Такие обычно носили игривые девчонки, ходившие с мальчишками или только надеявшиеся, что настала пора свиданок, — но на Данке он такую обновку видел впервые за все сходы ватажек. И волосы расчесаны тщательнее, чем обычно, и подстрижены ножницами не позднее сегодняшнего дня, так что не висят неровными лохмами. Право слово, другой человек...

С тех самых пор, когда они пятеро, переставши быть

Малышами, как-то слаженно сбились в ораву Недорослей, а потом, достигнув должных годочков, стали ватажкой, восемь лет уже, они временами и забывали, что Данка не мальчишка (оттого и прозвище такое получила, каким награждали только девчонок, ничуть мальчишкам не уступавших). Одевалась по-мальчишечьи, стриглась точно так же (у мальчишки волосы не должны достигать плеч и спины, да и стричься следует пореже), в проказах и драках ничуть мальчишкам не уступала (и к ней драчуны относились как к мальчишке, это обычную девчонку ударить страшно неполитесно, а Пантерка снисхождения к себе не требует, сама может вмазать неслабо).