Бусидо. Кодекс чести самурая

Так Мусаси начал писать фактически духовное завещание, которому суждено было стать настольной книгой многих поколений самураев. Он называет его «Горин-но сё» – «Книга пяти колец». Натурфилософия Восточной Азии рассматривала пять первостихий, из которых сложился мир: металл, дерево, вода, огонь, земля. «Горин» («пять колец», или «пять взаимосвязанных») – это ещё и пять частей тела человека. По сути, речь идёт не о «кольцах», а о неких пяти нерасторжимых сочленениях, из которых и складывается Истина воинского искусства. Пять частей книги представляют собой как бы пять этапов совершенствования сначала техники, а затем и духа бойца. «Книга Воды» посвящена пяти базовым подходам к противнику. Первая «Книга Земли» повествует об основах воинского поведения. В «Книге Огня», где Мусаси уподобляет воинское искусство огню, описаны методы психологического воздействия на противника, содержится учение о том, как «подавлять полезные действия противника и поощрять бесполезные», а также как использовать особенности ландшафта. В «Книге Нравов» (дословно – «Книга Ветра») Мусаси подробно разбирает достоинства и недостатки других школ кэн-дзюцу, рассказывает, каким образом при помощи стратегии школы Ити-рю можно одолеть их. Философская «Книга Пустоты» посвящена завершающему и высшему этапу в развитии духа воина, когда всё боевое искусство сводится для него к осознанию дзенской Пустоты мира.

И вот написан последний иероглиф в «Книге пяти колец». Знание о сакральном истоке боевых искусств передано потомкам, книга жизни Воина завершена – его миссия выполнена. И через несколько дней, 19 мая 1645 года, «Святой меча» Миямото Мусаси покинул этот мир.

Странствия в «быстротекущем мире»

Самураи без войны

Варвары, уничтожившие цивилизацию, фактически приговорены к нравственному надлому. Это и есть неизбежное следствие их авантюристического духа. Однако приговор истории они принимают в духовной борьбе, следы которой остаются в литературе, мифологических памятниках и нормах общественного поведения.

Арнольд Тойнби

Жизнь самурая отнюдь не сводилась лишь к ратным делам. В традиционной японской эстетике, сложившейся под влиянием самурайской культуры, есть понятие «укиё». Оно выражает особое переживание открытия вечного в бренном, бесконечного в ограниченном, святого в суетном. Термин «укиё» пришёл из буддизма и первоначально понимался просто как «бренный мир», «суетное существование» в противоположность вечному миру «тела Будды». Но позже укиё стало обозначением некоей стилистики жизни – «вечно текущий мир», «текущий мир наслаждений». Это особого рода японский гедонизм, вытекающий из сознания быстротечности самой жизни человека, вечной условности нашего бытия.

Обратим внимание, что в буддизме понятие «быстротечного мира», «мирской юдоли» носит скорее негативный характер, ибо считается, что всю эту «иллюзорную пелену бытия» следует решительно отринуть, преодолеть плен желаний. Но самурайская культура, наоборот, начинает не просто восхищаться ускользающим очарованием этого мира, но и видеть в нем эстетический идеал жизни вообще. Отчасти в этом «виноват» и дзен-буддизм, объявивший, что наше земное бытие (сансара) в общем неотличимо от нирваны, и для обретения истины и озарения отнюдь не следует порывать связи с жизнью.

Со временем, а точнее, начиная с XVII века, пафос сражений, благородной смерти на поле брани уступает место чисто эстетическому переживанию. Важнейшей частью существования некогда бесстрашных и воинственных, а ныне оставшихся не у дел самураев становятся «изящные развлечения» – югэй. В разные эпохи название наполнялось различным содержанием, но так или иначе югэй всегда относилось к наиболее интимным и возвышенным сторонам самурайской культуры. Это могли быть чайная церемония и парковое искусство, театральные зрелища и восхищение прелестными танцовщицами, художественное творчество и икебана, «любование снегами и горами» и сочинение стихотворений в жанре «хайку». Мир самурайства теперь включает простоту чайных домиков и «сухих садов», где в художественном беспорядке разбросаны камни, и безумную расточительность при сооружении дворцов даймё.

К XVII веку формируется особое художественное направление, получившее название укиё-э («изображения быстротекущего мира»). Мастера этого направления попытались в иллюстрациях передать некую «весть» из «текущего мира». Укиё-э стало известно на Западе благодаря работам Хокусая, Утамаро и Хиросигэ. Мир укиё включает в себя и театр кабуки, и эротическую литературу, и иллюстрации к ней, и жизнь «весёлых кварталов» с их певичками, гейшами и завсегдатаями-самураями.