Бусы

Как только Олег открыл дверь столовой команды, меня оглушил звук песни, слова которой пьяным голосом надрывно орал толстый филиппинец, отчего даже пришлось приоткрыть рот, чтобы он меня не оглушил. Музыка била по ушам не хуже кувалды, которой отдают гайки на крышках цилиндров у главного двигателя.

Старпом подошел к орущему филиппинцу и что-то прокричал тому на ухо. Филиппинец неуверенно, слегка покачиваясь, встал со стула, поставленного перед большим телевизором, и уменьшил громкость на надрывающемся музыкальном центре.

– Задолбали эти певцы-музыканты, – сокрушенно прокомментировал старпом свои действия, подойдя ко мне. – Как только какое-нибудь пати или барбекю, орут как скаженные. Нам моря не надо – музыку давай, – сделав ударение на букву «ы», пошутил он. – А ты бери тарелку и накладывай себе всё что хочешь. – Олег указал на многочисленные блюда и кастрюли, выставленные на одном из столов.

Меня упрашивать было не надо. Я выбрал тарелку побольше, прошел к столу с различной снедью и, приоткрывая одну кастрюлю за другой, наложил себе всего, что мне понравилось.

Старпом уже сидел за столом в ожидании меня. Перед собой он выставил несколько банок пива.

– Давай, что ли, за Кристмас? – Олег полувопросительно посмотрел на меня, беря одну из банок. – А то, я погляжу, – старпом посмотрел на наручные часы, – он уже наступил.

– А что, – усмехнулся я, – если праздник и обстановка позволяют, то давай, – и, взяв предложенную банку, осторожно перелил её содержимое в стакан.

Чокнувшись и отпив пару глотков, я принялся за еду. Она и в самом деле была приготовлена отменно.

Салат «Оливье», ребрышки, жаренные в красном сладком соусе, салаты из свежих овощей и морепродуктов, жареная картошка, которую, наверное, готовил кто-то из русских, и, конечно же, рис с различными соусами.

Закусив, Олег откинулся в кресле.

– Так ты из Владика, говоришь? – Он с интересом разглядывал меня.

– Угу, – промычал я с набитым ртом.

– Далеко же тебя занесло, – усмехнулся он, покачав головой. – А я из Одессы.

Тут уже я с интересом посмотрел на Олега. В нашем понимании, как нам представляли одесситов, они все пришепетывали и говорок у них был, как у Бернеса во многих фильмах. У Олега ничего такого в произношении даже и не намечалось. Речь у него была правильная, и слова он выговаривал без малейшего акцента.

Увидев мой удивленный взгляд, он подтвердил свои слова:

– Да-да, именно из неё, Одессы-мамы.

Но вот тут уже слово «Одесса» он выговорил как настоящий одессит. У него получилось «Адеса», чем он окончательно развеял мои сомнения о его принадлежности к такому знаменитому и неповторимому городу.

– У нас тут весь экипаж смешанный, – продолжил Олег. – Капитан тоже был из Одессы.

– Почему «был»? – перебил я его.

– А потому и был, что вышел лоцмана встречать балдым, так тот его моментом заложил в порт-контроль. Вечером встали к причалу, а утром его уже увезли в аэропорт. Поэтому капитана на борту нет и мне приходится расхлебывать всё, что здесь сейчас происходит.

– А что происходит? – Я все ещё не мог понять обстановки, в которую попал.

– А то и происходит, что по палубе и машине у нас шестьдесят замечаний от порт-контроля. Короче, надо их устранить до третьего января. А тут еще фиттер распорол и сломал себе руку, так его из госпиталя тоже домой отправили. Сейчас ждем нового. Кто что делать будет? Не знаю. Дед вон тоже балдой валяется. Тому всё по барабану – домой он, видите ли, уезжает, – передразнил он кого-то. – Вот и пролили топливо при бункеровке.

– А чего пролили-то? – не понял я последнее возмущение Олега.

– А то и пролили, – начал с жаром объяснять мне Олег. – Четвертый механик пытался поднять его, а он – никакой, вот и начал сам принимать топливо.

– Подожди, – перебил я Олега. – Почему четвертый? Третий же должен принимать топливо.

– А здесь по правилам компании – четвертый, – уже спокойно пояснил мне Олег. – Кормовые танки он заполнил и переключился на носовые, а они в носу, в сотне с лишним метров, – махнул он рукой в сторону бака, – а трубы проходят по туннелю, и обогрева не имеют…

– Как не имеют? – вновь перебил я.

– А вот так, – развел руками Олег. – Сгнил весь этот обогрев, и старая мазута в нем застыла, а новое топливо в нос не пошло. Сам знаешь, какой мазут принимаем. Он вон на палубе колом стоит, и его при такой температуре можно только лопатами грузить. – Тут он криво усмехнулся и продолжил: – Кормовые танки заполнились, в нос топливо не пошло и плюхнуло на палубу. Хорошо, что обеспечивающие матросы проявили бдительность. Сразу остановили бункеровку, но всё равно литров пятьсот на палубу вылилось. Хорошо, что не за борт – шпигаты были забиты чопами, а то бы был полный трындец. А сейчас его надо убрать к третьему числу, – уже безнадежно закончил он.

– Да-а… – протянул я. – Ситуация… А что вообще с пароходом-то случилось? Я смотрю, он весь ржавый да засранный.