But all that dies... Is born again (СИ)

Мглистые горы ─ самый большой горный хребет Средиземья, некогда являясь домом для многих гномов, живших в Мории. Сейчас это горное королевство захвачено войском Саурона, а единственный проходимый путь лежит через Проход Имладрис или Кирит Форн-эн-Андраф. Девушка знала об этоих местах лишь на словах. Никогда ранее она и близко не мечтала совершить переход через могучие горы. Карты указывали, что данный проход ведет прямо в Ривенделл ─ королевство эльфов, которое она хотела избежать, а потому, сверившись с картой еще раз, Итариллэ решила обойти долину Имладрис. Там не было хорошо проложенной дороги, так как Великий Восточный Тракт вел путников прямиком через Ривенделл в Шир, разделяя королевства Кардолан и Рудаур, куда она, собственно, и направлялась. Эльфийка намеревалась пересечь исток реки Митетгель и, пройдя сквозь троллистую пущу, вновь выйти на Великий Восточный Тракт ─ недалеко от моста через реку Буйную. В теории это оказалось легче, чем на практике.

Это был самый трудный отрезок ее пути. Путешествовать с лошадью и вещами через горы было трудно, но возможно. Как она тогда была рада тому, что гномы и эльфы проложили этот проход. Идя день за днем в полном одиночестве, пока тебя окружают одни лишь серые скалы, было непросто. Будучи драконом, девушка могла не нуждаться в еде каждый день, лишь находясь в состоянии сна. А оставаясь бодрой и подвижной в слабом человеческом теле (она наконец-то признала, что драконы гораздо выносливее человека), Итариллэ была вынуждена искать себе и ее верной спутнице пропитание. Первое время их выручала еда, запасенная эльфийкой у подножья гор и купленная в свое время у эсгаротцев и беорнингов.

К концу двадцатого дня путешествия Итариллэ стала замечать, что лето подходит к концу, ведь в горах каждую ночь становилось все холоднее и холоднее. Ее спасала зимняя накидка из меха, драконья кровь и ночной костер, но она чувствовала, что это ненадолго. За время своего путешествия девушка совершенно случайно обнаружила, что невосприимчива к внешнему холоду лишь когда оборачивалась совсем недавно. После ее последнего оборота прошло несколько месяцев, а потому сейчас она стала практически человеком. Лишь изредка девушка могла позволить себе погреться внутренним огнем, не обращаясь при этом в дракона. Тогда же Итариллэ узнала, что драконье пламя не зависит от ее полного превращения и может гореть долгое время, не нуждаясь в подпитке (ей повезло, что это свойство она обнаружила в горах, а не в опасном Лихолесье, которое только лишь чудом не сожгла).

Идя по достаточно широкому пути, Итариллэ, с помощью усиленного обоняния учуяла другую жизнь. Это не были мелкие зверьки, которыми она питалась остатки путешествия. Это были некие разумные обитатели. Их было много, и находились они внутри горы. Кто они? Жители гор не походили на орков, а запах их Итариллэ давно выучила. Оставалось надеется, что она так никогда не узнает кто они, потому что сил на неравные драки в случае их недружелюбия почти не осталось. Остаток перехода через Имладрис эльфийка охотилась на мелких зверьков, живших в пещерках и скалах, а лошадь щипала редкую траву, росшую у камней.

Ривенделл показался ей к концу двадцать девятого дня путешествия. О, он был прекрасен. Глядя на это невероятной красоты нетронутое темными силами место так и хотелось проследовать туда, где всегда гостеприимные эльфы дадут тебе приют. Крутая извилистая тропа была словно создана для уставших путников, а деревья, что начинали расти у подножья Мглистых гор, говорили ей, что она почти прошла данный путь. Однако Итариллэ еще не забыла своих страхов и не могла позволить себе такую роскошь (она считала себя глупой трусихой, но пока не могла убедить себя навестить эльфов). Свернув с проторенной дороги вправо, откуда вели множество разветвленных и труднопроходимых тропинок, полуэльфийка похлопала лошадь по крупу и велела ей направляться прямо в обитель короля Элронда. Девушка подозревала, что поведя за собой четвероногую спутницу просто-напросто погубит и ее, и себя. Там где она собиралась пройти, наверняка, не ходила еще нога ни одного человека. И она оказалась права. Пускай Итариллэ значительно увеличивала время своего пути, зато спасала невинное животное от гибели в непроходимых скалах.