But all that dies... Is born again (СИ)

Он ближе и настолько, что будто царапает её потяжелевшим дыханием. Сухие выдохи толчками разгоняют кровь. Он так рядом, что нарушает её пространство, не давая сосредоточиться, разбивая мысли на обрывки слов и взмахи ресниц. Мягкий полумрак паутиной окутывает застывшие тела. Риан прижимает к груди нужную ей книгу и разворачивается к спасительной двери, сделав пару шагов. Она предвидит прикосновение, а он снова близко и не касается. Будто не смеет спешить. Так близко, что ей приходится закрыть глаза. Теперь чувствует разряд по коже. Риан склоняет голову, а тепло его дыхания достигает того местечка, где шея переходит в плечо, посылая импульсы почти болезненной дрожи по позвоночнику. В тусклом свете одинокого факела девушка видит на стене их слившиеся тени, ставшие целым, неразрывным; таким неправильным, но единственно необходимым…

Риан отводит взгляд, отворачиваясь и срывая голос где-то внутри, глубоко, до хрипа крича, и мысленно умоляя о том, чтобы ничего не чувствовать.

«Не дай мне уйти, не дай мне уйти сегодня вечером», ─ безумный шепот словно мантра повторяется у неё в голове. Он услышал.

Рука Риан, тянущаяся было к дверной ручке, синхронные шаги, и грубая ладонь Торина, водруженная на гладкое дерево и заслонившая последний путь к свободе, но та ей сейчас не нужна. И его губы в её волосах. И его теплое дыхание над ухом, хрипы, задушенные где-то в груди, и тишина, звенящая в воздухе. Эта нежность словно убивает их. Она прижалась лбом к двери, которую она так и не смогла открыть, чтобы уйти, которую он не дал ей открыть… наконец-то.

Торин, не медля больше ни секунды, прижал её спину к своей груди. Властное дыхание обожгло тонкую шею, а его нежность и бессонница этой бесконечной ночи сводили с ума, оставляя обнаженными души.

Громкий стук упавшей на пол книги. Он, повернув её к себе, хочет видеть сводящие с ума глаза. Не долго, ведь важнее их медленное и стремительное сплетение рук. Нежное слияние тел, что как нахлынувшая волна, но уже не знаешь, где ей начало и будет ли конец. Нежные вожделенные девичьи губы в плену других — более жадных, пылких и будто решительных. Твердое мускулистое тело, прижимающееся к другому, её тяжелое дыхание, его алчный вдох и отчаянные попытки удержать её рядом с собой. Не дать ей отпрянуть, но услышать тихий, слегка дрожащий срывающийся девичий тихий голос:

─ Скажи мне сладкую ложь, король, глядя прямо в лицо, ─ обронила мольбу прямо в его губы Риан. ─ Скажи, что ты любишь меня, даже если это неправда, ─ отчаянный шепот, срывается с искусанных от волнения губ, что стали жертвами страсти и полутемени огромной тихой комнаты, освещенной лишь одним факелом.

«Только сегодня. Дай мне поверить в нас хотя бы сегодня. Один лишь день… Прошу…»

─ Люблю, ─ смело шепнул Торин, поедая своими глазами темень её зрачков. Чертя носом ничтожно короткую линию на её щеке и вбирая через крылья носа её сводящий с ума запах. ─ Я люблю тебя… Слышишь? Люблю…

Большего и не нужно было. Она, впиваясь пальчиками в кромку его волос над шеей, тянула к себе и поддалась навстречу вновь, предпочитая утонуть в этом водовороте чувств и эмоций. Вокруг словно не осталось ничего важного. Лишь шум биения сердец, температуры тел и бесконечность этого момента, что был для них бесценней гор сокровищ. Весь мир, закрыв глаза, на миг застыл. В груди сладко трепетало, дыхание перехватило, а мягкие губы то и дело оказывались в плену других, всё таких же напористых. Ушей достигали обрывочные звуки, складывающиеся в слова «Люблю, люблю, люблю» и больше ничего было не нужно.

Он отстранился и взял её за руку. Теперь ни за что не желал отпускать от себя и повел прочь — туда, где были жилые помещения, где были их комнаты. Где напротив друг друга двери в их покои.

Риан знала, что гномы часто уединяются у себя. Она не была такой уж невеждой и знала, что творится за закрытыми дверями у окруженных страстью людей, но её раньше не интересовала данная сторона жизни. Однако сейчас она была уверена, что Торин поведет её к себе. Если бы это произошло, она бы, вероятно, не сопротивлялась, но король лишь долго обнимал её. Его руки путались в её волосах, расплетая косы, а жаркое дыхание опалило тонкую шею, светлое лицо, и алые губы.

Риан могла слышать гипнотический ритм сердца Торина, могла чувствовать, как это биение ускорилось, когда он смотрел на нее.

— Такая красивая, — прошептал, склонившись над девичьим плечиком. — Риан, ты в полной мере вознаградила моё долгое ожидание.

И будто холодная волна накрыла его с головой.

─ Уходи, ─ надломленный выдох с трудом сорвался с его губ, ─ ты должна, иначе я не смогу сдержаться. Я причиню тебе боль, Риан.

Ей было уже всё равно. Она согласна на всё, лишь бы никогда больше не разжимал этих объятий.

─ Прошу, я не хочу этого. Ты достойна лучшего, чем эта ночь, — почти умолял он, заправив за её ухо светлый локон и проведя ладонью по мягкой щеке.