But all that dies... Is born again (СИ)

─ Большее опасение для меня представляет Трандуил. Ты поступила необдуманно, поддавшись эмоциям, но я не виню тебя. Хотя и предупреждаю: однажды он поймет, что ты не хотела и не хочешь вреда гномам. Думаешь, почему он тебя отпустил? Страх за свою жизнь — это одно, но предвкушение от того, что одним ударом он избавится и от своих соседей, и обеспечит себя самоцветами и драгоценностями, которые так хочет — совсем другое. Я тоже в некотором роде виноват в этом, ─ покачал он головой. ─ Мой путь сюда проходил через его владения. Возможно, мои действия и речи сподвигли его к более решительным действиям. Я не знаю, но я всегда поддержу тебя, даже если случится непоправимое.

Риан не могла не обнять в ответ своего близкого друга. Он стал её отдушиной.

─ Спасибо, Глорфиндель. Ты и не представляешь, как помогаешь мне. Ты и Бильбо Бэггинс ─ те, кого я хотела видеть в это время так, как никого. Ты и не представляешь… Но в действительности время не всегда лечит, память убивает, а ложь близким по вкусу напоминает яд.

Она опять поёжилась, ощутив холодок на своих плечах.

─ Не стыдись своих шрамов, Амариллис, ─ тихо продолжил эльф. ─ Они просто значат, что ты оказалась сильнее, чем-то, что пыталось тебя ранить. Ты абсолютно права. Мой совет был бы тебе тем же ─ не стоит строить своё счастье на лжи. Утаённое однажды, в будущем может разрушить ваши отношения, да так, что они никогда больше не станут прежними. Пока прошло ещё немного времени. Рано или поздно, но тебе придется сознаться ему.

─ Меллон, если бы ты знал, как мне плохо, ─ Риан на мгновение прижалась к его груди, а после, собравшись с силами, продолжила так волнующую её тему, ─ Торин хочет ребенка. Я вижу это в его глазах, и в его действиях, но я не могу подарить ему его. Я боюсь и за себя, и за него. А если я вообще не способна подарить ему наследника?

─ Риан, ─ успокоил её одним лишь спокойным тоном Глорфиндель, ─ это самая меньшая твоя проблема. Вспомни кто ты! Кто твоя мать! Эльфийка. И твоя кровь точно такая же. Мы женимся свободно и по любви один раз в жизни, и в наших семьях верность и доверие между супругами является абсолютным. Для нас не существует супружеских измен и недоверия. Для нас отношения — сугубо личные и интимные действа, поскольку всегда они ведут к зачатию и рождению детей. Не переживай раньше времени. Ты, даже не зная всех нюансов, жила и строила свои отношения по эльфийским традициям. Почему ты не можешь подарить этому миру своё дитя? Твой разум паникует, твои мысли не дают телу поселить в него новую жизнь. Ты опасаешься за его жизнь, а разум приходит к выводу, что сейчас неблагоприятное время для рождения ребенка, но это всё неправильно. Ты можешь иметь детей, но для этого ты должна прийти в согласие с самой собой.

─ О, Глорфиндель, ты не представляешь, как облегчил мои муки, ─ слезы радости выступили на глазах Риан. Словно огромный груз упал с её плеч. ─ В последнее время я думаю только об этом. Ты и не ведаешь, как я люблю своего мужа, как он дорог мне, как я хочу видеть его день за днём, как я опасаюсь, что однажды он перестанет испытывать ко мне тоже самое.

─ Поверь мне, меллон, этого никогда не случится. Я уже увидел и услышал достаточно, чтобы понять ─ ты выбрала нужного спутника жизни и неважно, что это гном.

Риан, как и в разговоре с хоббитом, не забыла упомянуть своему другу о Кольце, что так и носила на груди. Гэндальф действительно пропадал где-то в Эреборе. Возможно, если бы Риан была бы более настойчивее, то отыскать его не было бы так трудно, но больше всего молодую Королеву занимало другое. Услышав про Кольцо, Глорфиндель изъявил желание посмотреть на него и ответить точно на её вопрос.

Демонстрировать украшение, покоящееся в ложбинке её груди на виду было непростительно самой Королеве, поэтому Риан все же провела его к своим бывшим покоям, где атмосфера как раз располагала к таким приватным беседам.

Едва дверь за ними затворилась, Риан поспешила вытащить находку. Она не ожидала услышать чего-то нового, глубоко внутри зная, что её опасения подтвердятся. Глорфиндель не мог не узнать причину бессмертия Саурона и его попытку вернуться в Средиземье. Эльф, тем не менее, убеждал девушку попробовать уничтожить украшение самой, либо как можно скорее отдать его Олорину.

─ Уничтожить самой? Разве такое возможно? ─ недоуменно сдвинула светлые брови Риан.

─ Ты — дракон, Амариллис. Один из самых сильных и опасных драконов Севера. Тебе подвластно всё. Огонь дракона уже уничтожил половину колец гномов. Ты думаешь тебе не удастся сделать это с одним?

─ Я не знаю этого точно, Глорфиндель. Гэндальф говорил о тёмной силе, покоряющей своих владельцев, заставляющей их творить страшные вещи, но я… не чувствую ничего. Лишь мимолётное желание надеть его. Вдруг…