But all that dies... Is born again (СИ)

Когда любящие повеселиться гномы затянули песенку «Бей посуду! Бей стекло! Бильбо Бэггинсу на зло!», он совсем испугался. А на самом деле двенадцать гномов (Торин был слишком важной персоной, он остался разговаривать с Гэндальфом, а Риан просто не знала, что делать – слишком споро те работали) живо вскочили со своих мест, вымыли и прибрали все в мгновение ока, а Бильбо в это время вертелся посреди кухни, стараясь за ними уследить. Закончив свою радостную композицию словами «Эй, полегче, тут стекло!», они оглядели полностью вычищенную кухню, вымытую до блеска посуду и приготовленные для отправки в кладовку остатки еды. Гномы снова расселись около камина, где в это время Торин пускал дымовые колечки, а Гэндальф задумчиво глядел на огонь. Сам же заметно сбитый с толку и все еще не отошедший от шока Бильбо придвинулся ближе к единственной более-менее знакомой персоне — к Риан, видимо.

После замечательного ужина гномы изволили затянуть мелодию и тогда уже сама Риан затаила дыхание. Никогда она не думала, что этот подгорный народ умеет исполнять такие композиции. Конечно, Фили и Кили исполняли при ней свои песни, но это все равно не сравнится с тем, как и что пели эти гномы все вместе.

Когда запел Торин, и к нему присоединились остальные, Риан будто позабыла обо всем на свете. Слушая слияние бархатных голосов, она будто унеслась туда, куда вела таинственная песня гномов. Та песня, что пелась в спрятанной от взора чужаков глуши их древних жилищ:

Пора в поход нам! Пора домой!

…

Пора в поход нам! Пора домой!

Там, за горами, там, под Горой,

Лежит, заклят, великий клад —

Сокровища лежат горой!

И, слушая их пение, она вновь почувствовала то огненное желание увидеть громадную гору, услышать шум сосен и деревьев, росших на ней. Захотела увидеть и почувствовать переливы реки, берущей начало в Эреборе. А еще прямо перед глазами у нее рождалась любовь к прекрасным вещам: сотворенным посредством магии или искустными умелыми руками — любовь яростная и ревнивая, как и влечение, живущее в сердцах всех гномов. Риан была уверена, что Бильбо, судя по его виду, мыслями уже отправился в Эребор. Отправился покорять дракона.

— Ш-ш! — вдруг прервал все еще затихающий шум, Гэндальф. — Торин, говори, — сказал маг, как только убедился, что все взоры сосредоточены на них.

И Торин начал так:

— Гэндальф, гномы, воительница и мистер Бэггинс! Мы сошлись в доме хоббита Бильбо Бэггинса дабы обсудить наш план. Скоро, еще до рассвета, мы тронемся в долгий путь. В путешествие, из которого некоторые из нас, а возможно даже все, могут не вернуться назад. Наша цель, как я полагаю, известна всем нам. Но мистеру Бэггинсу и новым участникам похода ситуация в настоящий момент может представляться требующей некоторых разъяснений.

Собственно, дальше и должны были идти данные разъяснения, которые Риан очень хотела услышать. Полуэльфийку волновал вопрос о том, что Торин и гномы собираются делать с драконом, когда его найдут. Однако его самым грубым образом прервали. Бедняга Бильбо, едва услышав слова «могут не вернуться назад» пронзительно завопил и свалился с табуретки.

─ Легко возбудимый субъект, ─ сказал беззвучно посмеивающийся Гэндальф, когда все вновь заняли свои места. ─ Подвержен необъяснимым приступам, но один из лучших ─ свиреп, как дракон, которому прищемили хвост дверью, — невозмутимо продолжал он, сложив ладони и упираясь ими на посох.

Тут уж Риан позволила себе тихонько рассмеяться. Как минимум из-за того, что ей и впрямь доводилось видеть такое зрелище, как « прищемленный драконий хвост». Правда это была не дверь, а вполне себе узкая пещера. И пока изнеженный хоббит приходил в себя на диване в гостиной, Глоин сказал то, что думали о своем новом добытчике все остальные гномы:

─ Пф! Думаете, он подойдет? Легко Гэндальфу расписывать, какой он свирепый, а ну как испугается… или заорет не вовремя… тогда дракон и все его родственники проснутся, и мы погибли! ─ возмущался гном. ─ Право, не будь на дверях волшебного знака, я бы решил, что мы попали не туда. Едва я увидел, как этот пузан подпрыгивает и пыхтит в дверях, я сразу заподозрил неладное. Он больше смахивает на бакалейщика, чем на взломщика!

Многих его слова повеселили, однако Гэндальф повернулся к поддакивающим гномам, и кинул на них такой грозный взгляд из-под своих густых, побитых сединой бровей бровей, что они мгновенно замолчали.

─ Вот так, ─ произнес Гэндальф. ─ И чтобы больше никаких споров. Я выбрал мистера Бэггинса, и будьте довольны. Если я сказал, что он ─ Взломщик, ─ значит он ─ взломщик… или будет взломщиком, когда понадобится. Он далеко не так прост, как вы думаете, и совсем не так прост, как думает он сам. Настанет время, когда вы все будете благодарить меня за него. А теперь, Бильбо, мой мальчик, неси-ка лампу и прольем немного света вот на эту вещь.