But you remember? (СИ)

Пальцы девушки вжались в дверной косяк, что она сжимала, когда он, подошёл к ней почти вплотную останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах от её лица.

- Скажи, Люсиль, - её полное имя он протянул с ухмылкой на губах. – Ты всё так же предана мне?

- Насколько можно быть преданной тому, кто угрожает её родным? – шепчет она в ответ, страх моментально испарился, а голубые глаза с вызовом вглядывались в тёмные.

- Бесконечно, - он улыбается и касается её щёки.

***

Шум воды льющейся из-под крана отдавался эхом. Очень необычным эхом, так вот какие звуки, когда ты находишься под толщей воды. Она и позабыла о них. Девушка лежала в ванной с открытыми глазами и видела потолок очень непостоянным, плывущим. Вода переливалась через край, заполняя пол, сама же она всё в том же красном платье покоилась под толщей ледяной воды. Она перестала чувствовать леденящий холод, кости перестало сводить и выворачивать от покалывающей боли. Она чувствовала себя в невесомости. Она не хотела выбираться отсюда. Не хотела делать глоток воздуха. Не хотела видеть этот мир. Не. Хотела. Ничего.

Карие глаза медленно закрылись, а одинокий пузырь сорвался с её губ, стремясь вверх. Чтобы лопнуть, испариться, исчезнуть, погибнуть, соприкасаясь с воздухом внешнего мира. Она хотела бы так же. Как этот пузырь. Хотела бы также устремиться вверх и расщепиться на тысячи, нет, миллионы крупиц.

Чьи-то крепкие руки внезапно вырывают её из «океана» и она делает шумный вдох через открытые губы. Крик, она слышит крик, и крепкие руки её трясут, тащат, хаотично двигаются по её лицу, но она не хочет смотреть. Не хочет слышать. Спаситель думает, что помог ей. Но как же он ошибается. Ей нужна другая помощь. Глаза девушки медленно открываются, и она смотрит в обеспокоенно лицо Гарри Поттера, что кутал её в полотенца и уже тянулся за палочкой, чтобы высушить её платье и согреть полотенца, но она останавливает его, перехватывая его руку с палочкой.

- Я не хочу, - говорит она, приходя в сознание, и пытается высвободиться, стаскивая с плеч шершавую ткань.

- Хватит, Гермиона! Что ты творишь?! – он грубо хватает её за плечи и трясёт, заставляя посмотреть на себя. – Зачем ты сводишь меня сума? Зачем ты так поступаешь?

Девушка смотрит в его зелёные глаза и искренне не понимает, почему он так злиться. Или, может, она не хочет сейчас это понимать?

- Оставь меня, Гарри, - её губы трогает улыбка. – Просто оставь меня, хочешь, я могу уйти?

- Что ты несёшь? – непонимание и полное отторжение реальности.

- Я хочу отпустить тебя, Гарри, ты простишь меня, что я забрала у тебя семь лет? – её холодные пальцы касаются его щёк. Лёгкая щетина приятно покалывает подушечки пальцев.

- Что? – шёпот и сильная хватка на плечах девушки слабеет.

- Ты ведь сейчас мог бы быть счастливым отцом, ты бы жил рядом с любимой женщиной, ты бы был любим, твой дом был бы уютным, тёплым. Ведь всё только складывается в слова «был бы».

- Замолчи, - Гарри качает головой и пытается накинуть на хрупкие плечи полотенца.

- Я молчала так долго, молчала и держала тебя. Мне очень жаль, прости… Я такое ничтожество, паразит, - шепчет девушка и как-то истерично всхлипывает, а губы улыбаются. – Если бы можно было забрать твои воспоминания, исправить их, чтобы ты не помнил всего этого.

- Гермиона, я не хочу ничего забывать, успокойся, ты не в себе!

- А я хочу, Гарри, - её голос резко перешёл на шёпот. Словно в ней что-то надорвалось, и сил говорить больше не было.

Мужчина замирает и поднимает взгляд на её лицо. Мертвенно-бледное лицо и мёртвые карие глаза, словно потухли. Они хранили в себе безмерную боль. Печаль. Тоску. И в одночасье всё это вырвались из неё. Наружу. Оставляя безнадёжность и усталость. Осознание сворачивается калачиком и болезненно вибрирует внутри, мужчина прикусывает губу. Её просьбы проникают под кожу и разливаются там горящей лавой. Он понимал её, но отказывался прислушиваться.

- Я не хочу ничего подобного более слышать, - набирается он сил и как-то быстро это говорит, поднимаясь с пола и беря девушку на руки. – Никогда. Слышишь?

Она не отвечает. Молча, принимает объятья, впитывает нежность его рук. Впитывает каждой своей клеточкой. Пока девушка сидит в кресле и молча, наблюдает за мужчиной, что с такой нежностью касается её кожи, чтобы согреть.

В последний раз.

Гарри уснул, как бы он ни боролся со сном, сморило его первым. Он сжимал девушку в своих объятьях так, словно боялся выпустить. Гермиона осторожно выбралась из постели, стараясь, как можно тише, потянулась за своей палочкой, используя магию, призвала все необходимые вещи, и, прижимая кипу одежды к груди, тихо вышла из спальни. Казалось бы, даже воздух в спальне отяжелел и сейчас со всей силой рухнул на пол, сдавливая. Хоронит. Исчезает следом.