Бутафория (СИ)

Похороны начнутся через час. Мне следует позвонить маме. Сделав пару вдохов-выдохов, я слушаю гудки в телефоне, и после третьей попытки дозвониться матери, я говорю:

— Ева, нужно заехать домой. Мне как-то не по себе. Мать не берёт трубку.

— Я поеду с тобой, — незамедлительно отвечает моя подруга, хватая сумочку.

***

Возле двери мои ноги прирастают к земле.

— Что случилось? — Ева обнимает меня за плечо, слегка подталкивая к двери, — мы опоздаем. Не мешкай.

— Я боюсь увидеть что-то ужасное. Не хочу заходить, — мне вдруг становится стыдно из-за того, что я вообще решила съехать из дома. Ни разу не позвонив матери за эти три дня, чувство вины начинает царапать рёбра изнутри.

— Ты должна. Это же твоя мама, — подруга даёт словесный толчок. Да, это моя мать, я должна войти. Ожидая худшего, я настраиваю себя на то, что могу увидеть внутри. Тихонько открыв двери, я захожу, инстинктивно принюхиваясь. Пахнет дешёвым алкоголем.

— Мне зайти вместе с тобой? — Ева стоит в дверном проёме, не зная, что делать дальше.

— Нет, я справлюсь, — мне необходимо доказать самой себе, что я не трусиха. Хоть это и очень сложно. Это моя мама, и я должна самостоятельно убедиться, что с ней всё нормально. Игнорируя разбросанную по паркету одежду, я медленно вплываю в спальню матери. Вижу, как она лежит на кровати, головой к стене.

— Мам? — я сажусь рядом и начинаю гладить женщину по голой руке. — Ты спишь?

Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы она действительно спала.

Рука под моей ладонью начинает шевелиться. Мама медленно разворачивает тело в мою сторону, и мы наконец-то встречаемся взглядами. Её замыленные глаза едва могут различить, кто сидит рядом с ней. Моя мать не соображает, что происходит. Она пьяна. Или пытается отойти от очередной выпитой залпом бутылки.

— Сегодня похороны. Мы должны пойти туда. Вместе, — настойчиво говорю я.

— Я не могу, — мать начинает плакать. — Я виновата в случившемся. Я изменила ему. Он бросил семью из-за меня. Это я во всем… — блеет она.

— Мама! — взрываюсь я. — Какая теперь разница? Он умер, понимаешь? Ничего уже не вернешь. Если ты останешься лежать здесь и не придёшь на похороны, будешь винить себя пуще прежнего. Ты должна пойти со мной. Вставай, я помогу тебе одеться, — оставляя мать наедине с мыслями, я подхожу к её шкафу в поисках нормального чёрного платья, или юбки с блузкой. Отшвыриваю на пол всё ненужное, в том числе блестящие наряды, в которых мать наряжалась, постепенно слетая с катушек после ухода отца. Всё это необходимо сжечь. Мама очень сильно изменилась. Теперь она в жизни не наденет на себя подобное.

С горем пополам я нахожу то, что нужно, и возвращаюсь к матери. Та уже сидит на кровати, закрыв лицо руками.

— Мама, — начинаю я, — ты должна сделать это. Попрощаешься с ним, извинишься. Папа простит. Он всегда прощает. Тебе это нужно.

— Хорошо, — шумно глотнув слюну, мать берёт из моих рук одежду.

— Я подожду тебя на улице, — обняв её на прощанье, я выхожу из комнаты.

***

После немногословных речей, которые сыпались на меня на протяжении получаса от знакомых моего отца, коллег и друзей, настала моя очередь. Я понимаю, что мне нечего сказать. Вернее, язык поворачивается произнести только одно слово. Медленно шагая к отцу, я смотрю себе под ноги, надеясь не упасть вниз. Взяв горсть земли в руку, я ищу взглядом свою мать, подругу. Вижу, как сильно постарела моя мама. Нахожу взглядом Еву, которая плачет. Вдалеке замечаю Сану и Вильде, которые решили прийти в качестве группы поддержки. Напоследок я ещё раз смотрю на маму, и она едва заметно кивает, со слезами на глазах.

— Папа, — я падаю на колени, чтобы он услышал. Знаю, что не услышит. Но, вдруг?

Мои уши режет громкий плач матери.

— Прости меня за всё. Я очень сильно тебя люблю. И я так виновата перед тобой. Мне не хватало разговоров с тобой, и когда я наконец решилась набрать твой номер, мне не хватило смелости закончить разговор. Может, ты был бы жив, если бы я не струсила. Прости меня за это, — медленно поднявшись с колен, я бросаю последний взгляд на закрытый гроб, — прощай, папа. Ещё увидимся.

Горсть земли летит вниз, и вместе с ней я отпускаю все свои мысли. В том числе и отца.

Это никуда не денется. Я буду помнить, вспоминать чуть ли не каждый день. Просыпаться первый месяц от кошмаров. Я знаю это, но сейчас мне уже не страшно. За всю мою жизнь мне никогда не приходилось хоронить близкого человека. И теперь я наконец понимаю, что с каждым годом мы не становимся моложе. Трудностей в нашей жизни будет всё больше.

С этим ничего не поделаешь. От этого не убежишь. Убегают слабаки.

Я больше не трусиха.

========== Вещий сон ==========

— Ебите кого хотите, — Вильям вальяжно фыркает и выходит из комнаты. На меня тут же устремляется десяток голодных глаз. Голова начинает кружиться. Я не могу рассмотреть, что за люди сидят рядом со мной. Как я здесь вообще оказалась? Что это за место?

Кто-то начинает лапать меня за грудь.

— Стой! — кричат сзади. — Нужно завязать ей глаза. Чтобы она не смогла, в случае чего, рассказать, кто её трахал.