Бутафория (СИ)

Читайте книги, рисуйте, пишите. Творите. Вдохновляйтесь, сидя на лавочке в парке, наблюдая за игривым лабрадором, который счастливо бежит навстречу своему хозяину в палкой в зубах. Вдыхайте свежий воздух. Поднимайте голову вверх — ведь звёзды так красивы по ночам! Живите ради музыки в запутанных наушников. Ради заката и рассвета. Ради искусства. Ради лежания на коленях у любимого человека. Ради путешествий. Ради неизведанного. Ради любимой футболки. Ради своего маленького собственного мира, в котором живёт каждый из нас.

Просто живите.

***

Ева:

Нормально долетела?

Без происшествий?

Нура:

Не бойся.

Я жива.

Ева:

Напиши, как вернёшься в Осло.

Мы с твоей матерью решили

на пару дней задержаться

в Париже.

Нура:

Сучки.

Ева:

Сама сучка.

Небось стоишь уже

на своём Тауэрском

мосту и растекаешься

по асфальту.

Завидую тебе.

Нура:

Ты сама отказалась

лететь со мной.

Ева:

Ну, прости. Просто здесь

такие сладкие французы…ские

пончики.

Нура:

Конечно, пончики.

Я тебя поняла.

Ева:

Ладно, отпишешься,

как прилетишь домой.

Нура:

Обязательно.

Ева:

Стой! Стой!

Нура:

Чего ещё?

Ева:

Вы там… предохраняйтесь.

Ахаха.

Нура:

Пошла к чёрту.

Ева:

Только после тебя.

Да, я дурочка. Полнейшая идиотка. Деградировала, пока жила с Евой. Окончательно выжила из ума. Бегаю за парнем, как… даже слова не могу подобрать. В голове одна лишь ругань. Вспоминая последний разговор с Вильямом Магнуссоном, кажется… примерно полгода назад… Я не могу забыть чувства вины в его карих глазах. Я поступила эгоистично, требуя от этого человека слишком многого. То, как Вильям поддержал меня в Лондоне, когда я узнала о смерти отца… Никто и никогда не обнимал меня так крепко, словно боясь, что я исчезну. Он дорожил мной, а я, идиотка, не могла пошире глаза разуть и увидеть, что действительно нравлюсь этому парню.

За неделю до того, как Вильям улетел в Лондон, я успела подсмотреть в буфете название компании его отца. Оставив записку персональному секретарю Вильяма (вот это парень поднялся, как говорится, из грязи в князи!), я решаю записать точную дату, время и место нашей встречи. Не подписавшись, кто это, я прошу секретаря как можно скорее передать мою писульку.

И вот я стою на Тауэрском мосту, и, хотите, верьте, хотите — нет, но я буквально чувствую приближение Вильяма. Медленные, неуверенные шаги. Я стою спиной к парню, облокотившись о красивые железные перила.

— Почему же ты всё-таки решила дать мне ещё один шанс? — Магнуссон останавливается рядом со мной и в такой же позе, как и я, решает облокотиться о перила. По моему лицу медленно расплывается смущённая улыбка. Честно признаться, взглянув Вильяму прямо в глаза, я понимаю, что это тот самый парень, который обнимал меня в ванной комнате гостиничного номера. В его взгляде столько тепла, что я просто напросто не смогу передать вам словами. Я же уже говорила, что текст не передаёт собственные мысли, ощущения, тепло прикосновений. Это как играть в компьютерную игру собственноручно, ощущать те эмоции, радость, счастье, а не наблюдая за прохождением другого человека, выложившего ролик на Ютуб.

— Я пришла, чтобы поговорить с тобой. И хочу сказать сразу, что твой глупый игнор, когда ты пропал на целый месяц, ничем уже не исправишь.

— Но я могу извиниться, — возражает Вильям.

— Старые раны сложно зализать.

— Залижу как-нибудь, — он коварно улыбается, шевельнув бровью.

— Вильям, — настойчиво говорю я. Опять эти пошлые намёки. Но на мой тон смачно плюют с высокой колокольни. Вильям начинает смеяться, взяв моё лицо в свои руки.

— Ты ведь меня уже простила. Ведь ты здесь. Я могу тебя потрогать. А ты даже не сопротивляешься, — его лицо приближается к моему. Карие глаза блестят на солнце. Парень улыбается, шумно вдыхая воздух. Его тёмные волосы падают на лоб, и я автоматически убираю их. Привычка, которой раньше никогда не было.

— Я пришла, чтобы поговорить с тобой, — повторяю я в его губы. — Я хочу извини…

Он медленно целует меня. Неловко проведя языком по моей нижней губе, Вильям не понимает, что делать дальше. Ждёт, пока я оттолкну его. Я решаю, стоит ли мне продолжать. Могу ли я ему позволить…

Магнуссон берёт меня за руку, отстранившись от моего лица. Кладёт подбородок мне на голову.

— Я так долго ждал, пока ты простишь меня. И это того стоило.

Мои губы находят его тонкие и слегка поджатые, и я неуверенно целую Вильяма. Он прижимает моё тело ближе к себе, притянув меня за талию.

Боже. Теперь я понимаю Еву. Эти парни такие… парни. Притягивают к себе магнитом. Чёрт возьми.

— Стой, — Вильям снова решает отстраниться, внимательно глядя мне прямо в глаза.

— Что? Что такое? — не понимаю я.

— Так что насчёт «зализать раны»? — смеётся парень.

— Да пошёл ты! — я шутливо бью его ладонью в широкую грудь, а он крепко обнимает меня, притянув за плеч.

— Магнуссон, ты неисправим.

— Да-да, Вильям, — парень решает перекривить мой голос, — поменьше пошлых шуточек.

— Вообще без шуточек, — уточняю я.

— Ох, Нура, как же мне с тобой тяжело.

— Отношения — штука сложная, — улыбаюсь я.

— Стоп! — Вильям наигранно хватается за сердце, бросив мою руку. — Мы… встречаемся? Ты официально решаешь стать моей девушкой?