Бутч и Кэссиди

- Да, пожалуйста.

- Люблю вежливых девушек, а ведь могли бы сказать: "Смотри, паскуда, сколько вокруг свободных!" Великая вещь воспитание.

- А мы вот такие простые ребята, что видим, про то и говорим, а, Кид? Да, извините, мы не представились: меня зовут Санди, а его - Кид.

- Странные у вас имена,

- Ничего, со временем к ним привыкают.

- Вы или окружающие?

- Со временем - все.

- Скажите, а вам совсем нечего делать сегодня вечером?

- Девчонки, это уже почти некультурно. Мы ведь только спросить хотели, как вам здесь нравится, а вы так вот, серпом да...

- Тоже мне, социологический опрос, с чего это такое любопытство?

- Ну, хозяйское, что ли.

- Это кто ж здесь хозяин?

- А что, не похожи? Бутч, достань-ка карточку,

- Разрешите представиться: Санденс Бутч и Кид Кэссиди.

Девушки разглядывали карточку с явным недоверием.

- Так это ваш ресторан?

- И ресторан, и гостиница, и много еще всяких разных вещей.

- Раз ресторан ваш, так я вам прямо скажу: дорого очень.

- Это место не для халамидников.

- Я так и сказала Алисе: место для фраеров. Кто-то даже на "роллс-ройсе" притащился.

- Это наш "роллс-ройс".

- А-а, простите,

- Да что вы, так, старье-с. А как вас все-таки зовут?

- Алина, - сказала та, что пониже.

- Алиса, - ответила ее подруга.

- Ну что ж, не будем мешать приятно проводить время, а вот великий пост ваш прервем. Эй, гарсон, полный обед сюда. Счет нам предъявишь. А завтра, уж не откажите в любезности - скромный ужин в тесном кругу. Будем ждать здесь же, в шесть.

- Сан, подожди минутку. А как же вы здесь оказались, при такой-то дороговизне?

- У меня муж здесь в оркестре играет, -улыбнулась Алиса. - На саксофоне.

- Вот оно как. Ну, до завтра.

...В ту ночь Лена была неподражаема.

IX

За завтраком установилась напряженная тишина. И Бутч, и Кэссиди были возбуждены, но каждый по-своему: Бутч был деятелен, Кэссиди мрачен. Промокнув губы салфеткой, Кэссиди потянулся за зажигалкой и, выпуская дым через ноздри, сказал:

- У меня есть для тебя новости, Сан.

- И у меня есть, - промурлыкал Бутч, - дружище, прекрасные новости.

- Жаль, что придется испортить тебе настроение, Сан.

- Для этого придется очень постараться, дружок. А что, собственно говоря, произошло за последнюю ночь?

- Я влюбился, Сан.

Бутч перепрыгнул через стол, сжал Кэссиди в объятиях и затормошил:

- Это же чудесно!

- Ты действительно так считаешь?

- По крайней мере, скучно не будет

- По-твоему, депрессия лучше апатии?

- Все какое-то разнообразие,

- Да уж... Ладно, а ты-то чего так счастлив?

- Я? Я влюблен и тоже со вчера. Угадай, в кого?

- Откуда мне знать?

- А ты попробуй с трех попыток...

- Ну, Лола наверняка отпадает.

- Разумеется.

- Ленка? Сомнительно... Тогда...

- Не мучайся, имбецил - Алина.

- ... Вот они какие - северные олени.

- Ну, а ты чем порадуешь? Дай-ка догадаюсь. Лола отпадает, Ленка тоже - жаль малышку... Ну, не Алина же?

- Нет - Алиса.

Бутч снова обнял Кэссиди,

- Я так рад, брат.

- А я почему-то нет. Предчувствия нехорошие.

- Азов этих штуйот, ихье бесэдэр, хабиби!

Самым сложным оказалось убить время до вечера. Кэссиди откровенно томился, листал книги, наполнял пепельницы и угрюмо разглядывал плафоны потолка. Бутч фонтанировал энергией: заказывал ужин, выбирал костюмы, потом потащил Кэссиди выбирать цветы и подарки.

Штейнбоков был нескрываемо доволен, Теперь-то побратимы успокоятся, ведь от вмешательства Бутча или Кэссиди в экономику зависел не только город: от него лихорадило биржу, центральное правительство и посольства сопредельных государств. По мнению Димыча, такое влияние нуждалось в минимизации, так что любовь пришла как никогда вовремя.

Димыч поехал за девушками в полшестого. Бутч и Кэссиди уже ждали в ресторане, во вчерашнем кабинете. Кэссиди время от времени выходил в зал и разглядывал саксофониста, стараясь оставаться незаметным. Бутч распахнул окна, и в комнату вплыли канделябры каштанов. На столе благоухали любимые Кэссиди гиацинты. Против ожидания, девушки появились вовремя. Штейнбоков прищелкнул языком, глянув на лица побратимов - дамы были во всеоружии.

Хороша была Алина! Невысокая, очень изящная, кажется, дотронешься - и сломается, огромные карие глаза на бледном лице, нежная родинка у упрямого и слабого уголка рта, темные волосы ниспадают почти до колен - гордая, беззащитная, капризная. Ее не портила даже неправильность передних зубов. Бутч поцеловал невесомую, прозрачную руку и подумал: "Точно, маленькие женщины - для любви".

А Кэссиди не мог отвести глаз от Алисы. Она была очаровательна в забытом смысле этого слова - зачаровывала, завораживала. Ее шарм пронзил Кэссиди, и он пропал раньше, чем понял это. Алиса была почти его роста, очень стройная, натянутая, как струна, нервная, как породистая кобылица, и вместе с тем излучающая расслабляющую негу. Немного раскосые глаза насмешливо прищурены, волосы собраны в короткую косичку а-ля Фридрих Великий.