Бутик для Золушки

Тут грянули первые такты увертюры к «Севильскому цирюльнику», и в наступившей тишине ведущий объявил, что начинается показ новой коллекции Милуччи под названием: «В Россию с любовью». На подиуме появились девушки.

— Теперь сиди тихо! Смотри, — одернула Саша жующего Шурика.

— Тебе это нравится? — Он мельком взглянул на фланирующих манекенщиц. — В глазах рябит. Многовато мишуры и всякого такого… Ну… пиф-паф! Эффектов раскрепощения.

— Ну, уж нет! У Милуччи есть чувство меры и стиля, — заспорила Саша, защищая свое платье и честь неизвестного кутюрье, подарившего ей забытое ощущение собственной привлекательности, женской власти.

— Прямо магическое заклинание «Милуччи»! Да кто этот пижон? Кто этот маг раскрепощения индивидуальности в духе великих мастеров Возрождения? Спорим: шустрый малый из голубых?

Саше тон собеседника не понравился:

— Про ориентацию и наклонности ничего не знаю. По образованию он архитектор. По происхождению, по-моему, наполовину русский. Отпрыск аристократического рода.

— Рекламные навороты. Сейчас все, кто здесь бизнес открывает — одним боком русские и все — непременно дворяне… Смотри, к тебе опять мчится шеф. Вероятно, с выгодным деловым предложением. Разрумянился старикан! Заметно, что итальянец.

— Целиком местный! — Саша приподнялась, пугаясь: — Наверное, Сиентино явился, им столик понадобился, и нас сейчас попросят.

Карлсон притормозил, вернулся к своему столику, выхватил из вазы Сабинин букет и с ним ринулся прямиком к Саше.

Шурик ухмыльнулся:

— Не похоже, что он намерен скандалить. Здесь что-то другое. Твой рейтинг растет на глазах. Думаю, надо ждать прибавку к зарплате. Не хочу мешать вашей беседе с шефом. Поболтайте, а мне надо сделать несколько звонков. — Он поднялся и направился к выходу. Шагал быстро, но не суетливо, со стороны невозможно было и предположить, как тягостно этому авантюрному малому пребывание на публике под любопытными взглядами многочисленных гостей.

«Ну вот… Больше я его не увижу…» — с грустью вдруг подумала Саша, глядя вслед удаляющемуся бизнесмену. Губы дрогнули, сдерживая восклицание. Она не окликнула его, но разочарование тенью легло на ее разрумянившееся от шампанского лицо.

С тем же выражением проследил за уходящим гостем Карл Леопольдович.

— Ваш спутник, похоже, утомился… — заметил Карлсон хмуро.

— Он вышел позвонить. — Саша изо всех сил изобразила беззаботную улыбку.

— Боюсь, это надолго. А время не ждет… Надо достойно завершить дефиле. Милуччи с невестой так и не явились. Жаль!

— Он тоже женится?

— И похоже, сегодня. Но я имел в виду платье невесты, которое маэстро обещал привезти лично для завершения показа. Увы, придется выкручиваться самим. Я вас попрошу, драгоценная, выйти со мной на подиум. Ведь свой туалет, как я полагаю, вы заимствовали из коллекцию…

— Это платье с витрины… Но оно оплачено! Вот чек!

— Спрячьте! Милая, милая моя! Я же не собираюсь устраивать проверку. Я всего лишь не очень молодой, но достаточно сообразительный человек…

Саша в недоумении приподняла подол василькового платья:

— Разве это свадебный наряд?

— Ну, не знаю… Будем считать так. В конце концов, автора нет и возразить нам некому. — Карлсон предложил руку Саше и отдал ей букет. — Вы — само очарование, детка.

Через минуту Саша была уже на подиуме. На нее были направлены софиты, за ней следили объективы камер и восхищенные глаза гостей. Мелькали вспышки, гремели аплодисменты. В руках у нее был букет — нечто фантастическое из лилий, роз и орхидей. Сквозь дымку радостного волнения у самого подиума, в первом ряду рукоплещущей толпы она увидела Игоря. Он бурно хлопал в ладоши, одурев от восторга. А потом, подхватив Сашу, снял ее с возвышения и проводил к столику. Торопливо шепнул в ухо:

— Поздравляю! Заслуженный успех. А ты — девочка не промах! Это надо отметить… Можно присесть к вам?

Саша не успела ответить. Распалившегося Буртаева решительно оттеснил появившийся Шурик:

— Извините, извините, господин Буртаев. Вы побеседуете с моей дамой, но не сейчас. У нас, собственно, интимный ужин. — И улыбнулся Саше: — Потанцуем, дорогая?

— Но… никто пока не танцует… — Она только сейчас услышала зазвучавшую в зале музыку. И это был не просто какой-то там шумовой фон — это была ее, Александры Беляевой, музыка! «Танго итальяно».

Шурик стоял перед ней в позе ожидающего кавалера:

— Не важно, что никто не танцует. Обожаю это танго.

— Это я его обожаю, — пробормотала Саша. — Вернее, обожала когда-то. Тогда я была легкая и прозрачная, как стрекоза. Я танцевала на льду с пяти лет. После «Итальянского танго» в произвольной программе меня качали на руках… Почему все так нескладно вышло? — Она положила руку на его плечо, он крепко обхватил ее талию.

— Складно! Очень даже. Школа-то чувствуется. Ты фантастически движешься. — Раскрутив партнершу, Шурик бросил ее на руку. Наблюдавшие за парой зрители захлопали.