Бутлеров

После обеда, по обыкновению, Александр Михайлович уселся в старинное кресло, ожидая, когда будет чай, а Надежду Михайловну попросил сходить куда-то по хозяйству, где он сам не успел побывать. Старый слуга ушел отвести охотничью собаку на место. Возвращаясь, он услышал, что Александр Михайлович громко и взволнованно звал Надежду Михайловну. Он нашел Александра Михайловича уже в другой комнате, бледного, сидящего на диване и поддерживавшего руками голову. Увидев вошедшего, Александр Михайлович сказал:

— Мне что-то дурно, Яков!

— Принести воды, льду? — спросил тот.

— Да, да, будет очень хорошо, — ответил Александр Михайлович.

В это время вернулась Надежда Михайловна. Не подозревая опасности, она немедленно приняла все меры, которые ей могли прийти на ум. Александр Михайлович жаловался на резкую боль в руках, на тяжесть в груди и пропавший пульс. Эфир, нашатырный спирт, горячие компрессы как будто несколько улучшили положение больного. Он смог пройти в спальню, раздеться и лечь в постель. Однако нестерпимая боль в руках продолжалась.

От горячих ванн боль в руках как будто стала утихать. Александр Михайлович просил жену выйти освежиться и успокоиться в сад, а он попытается заснуть.

Надежда Михайловна вышла на минуту и тотчас же вернулась. Александр Михайлович встретил ее словами:

— Смерти я не боюсь, но это состояние совершенно невыносимо, так тяжело, нечем дышать…

Ванны, эфир уже не оказывали никакого действия. Надежда Михайловна подошла к мужу, чтобы подложить ему под голову маленькую подушку. Он хотел приподняться, но в тот же миг по лицу его пробежали судороги и голова безжизненно опустилась на подушку.

Великий русский ученый скончался.

Был седьмой час вечера. В открытое окно лился запах роз, стрижи с пронзительными криками делали круги над домом, — иногда от них отделялся один и пролетал мимо окна так быстро, что в комнату врывался звук его полета.

Нарочный, посланный за врачом в соседнюю земскую больницу, не застал его, а привез с собой фельдшерицу. Она констатировала смерть, высказав мысль, что все произошло от закупорки артерий заносными пробками из тромба на ноге. Позднее казанские врачи высказали то же мнение, объяснив и улучшение состояния больного накануне тем, что образовавшийся тромб увлечен был в кровяной поток после усиленного движения на охоте, что и послужило причиной образования эмбол в артериях рук, а затем и мозга, вызвавших мгновенную смерть.

Ночью возвратился младший сын Александра Михайловича, гостивший у Россоловского Войдя в переднюю, он увидел множество свечей, горевших B зале, среди зелени и цветов, расставленных вокруг стола, на котором лежал отец со строгим и спокойным лицом.

На рассвете неожиданно пошел дождь. Он продолжался непрерывно до дня похорон, которые состоялись только 9 августа, так как из-за испортившихся дорог гроб не могли привезти из Казани.

В открытом ржаном поле, в полуверсте от усадьбы, был похоронен ее владелец. Над его могилой поставили небольшую часовенку, вокруг которой потом выросло крестьянское кладбище.

Неожиданная смерть Бутлерова была воспринята окружающими как катастрофа. Таким настроением и отмечены все статьи и речи, посвященные в эти дни главе школы русских химиков.

21 августа, в новом учебном году, входя в первый раз в аудиторию университета для чтения лекций, преемник Бутлерова по кафедре H. A Меншуткин посвятил свой час воспоминаниям о покойном и характеристике его как ученого и как главы созданной им школы.

11 января 1887 года состоялось общее собрание Русского физико-химического общества, посвященное памяти Бутлерова. Заседание происходило в актовом зале университета, в присутствии Надежды Михайловны, ректора университета, многих академиков, профессоров и посторонних посетителей.

На эстраде, где помещались члены общества, был поставлен превосходной работы Обера бюст Бутлерова, а перед эстрадой, на особом столе — его большой фотографический портрет и собрание его сочинений.

Председатель общества Д. И. Менделеев открыл собрание взволнованной речью.

«Почитая память славного в химии имени Александра Михайловича Бутлерова, — торжественно начал он, — члены Русского физико-химического общества, во-первых, определили: вносить всегда это имя в списки членов Общества, да причастны будут его славе русские химики и да останется навек мирный дух его присущ мирному течению научных исследований, которым посвящаются труды нашего Общества; во-вторых, пожелали открыть через свою среду подписку на учреждение Бутлеровской премии или стипендии за отличнейшие научные труды выступающих русских химиков…Определено, в-третьих, ходатайствовать о разрешении на открытие между учениками и почитателями покойного подписки на сооружение общественного Бутлерову памятника, который предполагается воздвигнуть в Казани, где учил и действовал наш славный сочлен».

Переходя далее к ведению траурного собрания, Менделеев произнес следующую речь: