Бутылка текилы на двоих (СИ)

Сначала я двигался медленно. Теперь, когда мой член наконец-то почувствовал горячую узкую кишку, стало немного легче. По крайней мере, настолько, чтобы дать Валерке привыкнуть. Уже через полминуты он начал подмахивать задом, а еще чуть позже — громко стонать и насаживаться на мой член с такой скоростью, что я зажмурился и, старательно концентрируясь на нейтральных мыслях, пытался не кончить, как школьник, через пять секунд.

Валерка выгнулся так, что кожа на лопатках побелела, и еще шире расставил ноги, давая мне возможность проникать ещё глубже — теперь мои яйца при каждом поступательном движении стукались о его, и сам Валерка стонал ещё громче. Схватив его за плечи, я убыстрил темп. Валерка привычным натренированным движением сжал анус, заставив на этот раз меня стонать — стало так тесно в его заднице, что по спине до копчика пробежалась горячая волна.

— Я так сейчас кончу, — прорычал я.

— Не… не сейчас, я еще не… ммм, — Валеркины слова перешли в какой-то животный вой.

Догадаться почему, было несложно: эта маленькая проказница Катька уселась рядом с ним на корточки и, соблюдая наш темп, начала дрочить Валеркин член. Прикусив губу, она с нескрываемым интересом наблюдала в непосредственной близи, как мой член исчезает в Валеркиной заднице, при этом яро надрачивая его раскрасневшуюся головку. Сам Валерка, похоже, перестал понимать происходящее: иногда он сбивался с ритма, реагируя больше на Катькину руку, чем на мои толчки. Мне это не мешало: я просто насаживал его натёртый зад на свой готовый в любой момент взорваться член. Вдруг кольцо ануса сжалось так сильно, что я едва не заскулил от боли, Валерка зарычал, откинул голову назад и, громко матерясь, кончил Катьке в руку. Это зрелище и его хриплый голос дали мне последний толчок, и я бурно кончил ему в зад, натянув его последний раз по самые яйца…

Пять минут спустя, когда мы с Валеркой отдышались, Катька вытерла руки, довольная сидела на стуле, наблюдая, как мы одеваемся, и, наконец, нарушила неловкую тишину.

— Знаешь, Валер, даже если ты им и не был, теперь ты точно гей.

Валерка бросил на Катьку злой взгляд, на что та только рассмеялась.

— Расслабься. Тебе ж понравилось, как Димка трахается, да?

Тот посмотрел на меня, едва заметно покраснел и кивнул.

— Ну, вот видишь, он классно тебя отодрал, ты счастлив, я тоже…

— Катька, заткнись, — рассмеялся я. — Не видишь что ли, парень смущается.

— А если не перестану?

— Выебу и твою задницу, — усмехнулся я.

— Это угроза или обещание? — хитро улыбнулась Катюха.

— Обещание, если тебе так хочется.

— А что, если хочется? — заёрзала Катька на стуле.

— Готовь свою попочку, милочка, в следующий раз займусь ею.

Эксперимент пятый, или история о том, как иногда полезно быть геем и специалистом по задницам

Первый курс закончился раньше обычного. В нашем корпусе случился пожар, и студентов распустили на каникулы раньше, перенеся зачёты и экзамены на начало сентября. С одной стороны это было здорово — больше свободного времени. С другой — я не знал, чем это время занять. Моя поездка в Лондон была запланирована на конец июня, а теперь у меня появился целый месяц, который нужно было как-то коротать.

Недолго думая, я собрал свои манатки, ноутбук и книги и отправился на дачу. Там было скучно, но в любом случае предпочтительней, чем в шумном и пыльном городе. За неделю загородной жизни я превратился в бомжа: не брился, не мылся даже толком, питался полуфабрикатами… И, честное слово, я наслаждался такой жизнью. Но радоваться мне пришлось недолго.

Катька появилась на пороге моего сарайчика вечером в первую пятницу каникул. С огромной сумкой наперевес.

— Ты жить ко мне перебираешься? — удивился я.

— Типа того, — пробурчала Катька, бесцеремонно протискиваясь мимо меня в дом.

Бросив сумку на пол, она завалилась на диван. Мне не оставалось ничего другого, как сесть в кресло.

— Случилось чего?

— Ага. Ленка замуж собралась. У нас дома — Куликово поле. Я не могу там находиться.

Это я понимал. И даже очень хорошо. Ленка — Катюхина старшая сестра. И если к младшей Шелестовой я испытывал вполне нежные чувства, то старшая раздражала меня одним своим видом. Нет, она была мила. Внешне. А вот характер… Одна из тех цыпочек, которые только и трещат о шмотках, долчегаббанах, диванных шавках и мужиках с огромными кошельками. При этом она не уставала возмущаться развратностью современной молодёжи, ратовала за воздержание до свадьбы, а геи, по её мнению, вообще были самой коварной ошибкой природы. Конечно же, она не знала ни о моей ориентации, ни о разгульной жизни младшей сестры. Елена Шелестова принадлежала к тому сорту людей, кто живет по двойной морали и сам того не замечает.

— Так и быть, оставайся, — согласился я, — но при одном условии.

— Каком?

Катька тут же подскочила и радостно заулыбалась. Конечно же, она согласилась весь месяц мыть посуду и даже предложила готовить. И я не отказался. Как любой молодой и здоровый мужик, я постоянно хотел жрать, а Катька совсем неплохо готовила.