Бутырка. Тюремная тетрадь

Да, действительно, на облом очень похоже: очередь не движется, и часам к 11 становится окончательно понятно, что сегодня многие страждущие не получат своего валидола. Обычно примерно из 100 человек к доктору успевают попасть человек 20. А сейчас — ну никак не движется дело. Поднимается небольшой, но внятный ропот. На ропот выходит новый доктор: в синем форменном кителе, лысоватый такой дядечка в довольно дорогих очках. Майор, что ли — никогда я не научусь звезды считать. Объявляет: не буду ничего принимать, пока не покажете мне таких и таких бумажек вот с такими и такими подписями и печатями. И порошков никаких не приму. Это что-то новенькое, правила резко поменялись: раньше нужны были другие бумажки, и порошки было можно в фабричной ненарушенной упаковке, хотя и в ограниченном количестве. Девушка в офисном костюме спросила про витамины: мол, аскорбинку она принесла. «А вдруг Вы туда подмешали чего, а мне потом сидеть, как предыдущему доктору, вон в апреле его уволили и дело там теперь уголовное. Я в тюрьму не хочу». Да ты и так в тюрьме, Гиппократ.

Похоже, это в связи с историей про передоз у сокамерника, о которой писал мой муж. Запалил-таки положенец свой канал доставки наркотиков.

Пока моталась по очередям, рассмотрела внимательно объявление о приеме на работу в Бутырку. Воспроизвожу с сохранением орфографии: «Бутырка приглашает на работу мужчин и женщин в возрасте от 18 до 37 лет. Полный социальный пакет. Возможность получения бесплатного высшего и среднее-специального образования. Иногородним предоставляется общежитие. Зарплата от 15 000 до 27 000 руб в месяц. Тел. (495) 251-89-80».

И адрес сайта Бутырки имени известной деревни Потемкина. Вот он: www.butyrka-sizo.ru

Там на одной из фотографий есть мой муж. Далеко, правда, в архиве. Давно сидит.

Последнее свидание

Дневник жены

Была на свидании в Бутырке. Наверное, оно последнее в Москве. На неделе у нас Мосгорсуд, от которого никто ничего не ждет, потом будем подавать документы в Верховный суд. Параллельно уже можно заниматься Страсбургом. В Мосгорсуд мужа наверняка не повезут: это заведение у нас модное, там по видеосвязи судят. И туалеты там в порядке, и чистота, и тишина, и электроника: на Счетную палату похоже, по размеру инвестиций и по общему стилю. Конечно, туда никто арестантов и не возит. Суд — он для судей. А я поеду обязательно. Мне интересно: все дело против Александра построено — сфальсифицировано, уж если называть вещи своими именами — на основании ксерокса с факса документа, которое следствие «случайно нашло» на полу у адвоката «потерпевшей стороны», у адвоката заказчика. Причем следствие даже поленилось отрезать номер факса — это номер приемной заказчика в Совете Федерации. А один том дела, который в какой-то краткий миг вел нормальный следователь, по фамилии Кмедь (у нас сменилось три или четыре следователя), вообще куда-то делся. Испарился, как не было. Пресненский суд и ухом не повел. Ну, ладно, пресненского судью заказчик «опекал» — по его же словам. А эти-то что? Просто хочу в глаза посмотреть.

После Мосгорсуда муж отправится на зону. В какую, куда, когда — неизвестно. Его какое-то время подержат в Пресненской пересыльной тюрьме, она одна на Москву, и он уедет. Мы с ним оба думаем, что увидимся теперь нескоро. Впрочем, бывший сокамерник мужа (тот, у которого генерал отобрал актив в Сочи) уже дал кое-какие наводки. Скорее всего, буду коррумпировать зону: говорят, в любой зоне все дешевле, чем в той же Бутырке — а может, и по правилам что-то удастся сделать.

О последнем — наверное — свидании. Я сказала мужу, что его дневник опубликован в интернете. И что люди читают. Попросила что-то сказать для читателей. Он, по-моему, не поверил до конца, что так оно и есть, что опубликовано: может, решил, что я просто хочу его морально поддержать. Я записала, что он сказал: «Многие в тюрьме знают, что я веду дневник. Все спрашивают, будет ли он опубликован. Вот недавно спрашивал С., (который занимал важный пост в «Томскнефти»). Мы все ждем этого. Для многих моих знакомых по тюрьме очень важно, чтобы о них знали. Важно знать, что о нас знают».

Александр обещал, что попробует передать еще одну свою тетрадку на неделе. На свидании это сделать невозможно: общение идет по телефонным трубкам, мы сидим друг напротив друга в двух стеклянных кабинках, отделенных друг от друга и относительно звукоизолированных. Кабинок 18, так что одновременно к двум десяткам родственников (можно приходить по двое и втискиваться в одну кабинку) приходят 18 арестантов.