Бузина, или Сто рассказов про деревню

Обойдя все хозяйство, Бутурлин проверяет, заперты ли ворота, заложена ли на щеколду калитка, и, только после этого, успокоенный, идет в избу. Долго, со вкусом, снимает сапоги, сидя на верхней ступеньке крыльца, шевелит пальцами, щурится умильно, вытряхивает сигаретку из пачки, закуривает. Пёс Шарик, навязанный у конуры, поскуливает вопросительно, но Коля не спешит. Докурив, бросает бычок в корыто с тёмной водой, и, босиком, на цыпочках, идёт к конуре, отвязывает пса, показывает ему кулак, проверяет ошейник, командует – бди! – и уходит в избу. Наступает вожделенный вечер, полный тишины и покоя. Чайник высвистывает носом песенку, булькает вода в чугунке с картошкой, плавится масло в эмалированной миске, бубнит что-то страшное телевизор, а Бутурлин, с громким чваком оторвав дверь холодильника, достает поллитровку, початую еще вчера, и предвкушает ужин. Все хорошо у Коли Бутурлина, все ладно, только в одном минус – бабы нет. Но, – думает Коля, – дала бы она мне щас выпить? То-то! И он поднимает стакан и чокается с телевизором.

                                        х х х

Оттепель … «отмяча», если по-нашему. Воздух так напоен влагой, что кажется, будто не идешь, а плывешь. Все очертания размыты, сфумато – туман, туман – повсюду. Смотришь – перед тобою, невдалеке, лесок, а свистнешь собаку, обернешься – и нет ничего. Растаяло все. Так пчеловод ходит с дымарем по пасеке, так и туман – движется. Всё окутано нежной тайной, в каждом предмете – загадка. Собака, отбежавшая на десяток метров – исчезает, даже тёмных глаз не видно. Всюду шорох, капель, жизнь. С изб съезжают тяжелые пласты намокшего снега, рушатся с грохотом, встают на попА, а потом снеговые влажные стены медленно оплывают. Птичьих лап на снегу не видать – крохотный следок, оттаивая, окажется следом огромной птицы. Вот, пробежка собачья – это Фунтик, его аллюр – галоп, его следы не спутать с медленной, тяжелой походочкой старого пса Лёвы – шагом, шагом, да еще левая задняя, увечная – он как бы подчеркивает ею шаг, отчего и найти его всегда легко. Кот… ну, этот бежит рысцой, следки ровные, цепочкой. Вот – сел. Вот – пусто, значит, прыгнул. А туман все гуще, и в избах зажигаются огонечки, похожие на бакены на реке. Через час, держась за больную поясницу, пройдет Петровна, доковыляет до серого бетонного столба, щелкнет тумблером, перекрестившись предварительно – чтоб током не побило! и загорятся два фонаря на деревню, оба рядом. Там будет пятачок, образованный двумя конусами света – желтым и синим, мертвенно-бледным, и в конусах запляшет изморось… и так захочется снега, чтобы выбежать из избы, руки раскинуть, глаза зажмурить от счастья и ловить снежинки – на язык, как в детстве…

Дед Леня Карташов