Бузовьязы. Люди и судьбы. Книга первая

И мы, бузовьязовцы, довольно ревностно относимся к тому, что ныне слава Канзафара Усаева не столь велика, как следовало бы, если судить по тем успешным боевым операциям и сражениям, какие он выигрывал у царских генералов. Приходилось нашим землякам скрещивать сабли с солдатами самого генералиссимуса Суворова. Жаль, мало чего сохранило время. Архивная пыль истории, может быть, прячет до сих пор неизвестные страницы далекого прошлого. И молодым историкам есть над чем поразмыслить. Я же, осуществляя прежнюю свою мечту написать книгу о родном селе, в силу своих возможностей хочу воссоздать некоторые картины старины и описать те события, какие происходили в более близкие к нам времена, пока еще живы старожилы, и имена их не затянуло туманом бурных столетий.

Само расположение села непосредственно у большой дороги, с одной стороны, положительно влияло на его развитие, с другой стороны – было много и отрицательного. В тяжелые годы народных трагедий несусветные беды не проходили мимо Бузовьязов. Были здесь и пугачевские пожарища, а трагедии гражданской войны после революционных событий неоднократно захлестывали обезлюдевшие улицы, когда в селе было больше пришлого народа, чем своих сельчан. Старые люди вспоминают, что тут орудовали белые, то приходили красные. То проносились теснимые красноармейцами казаки атамана Дутова, то советская власть скликала под свои знамена сельскую молодежь.

Поэтому, наверное, не случайно даже такое, казалось бы, божеское, мирное строение, как мечеть, было подвергнуто пожарам. В селе с момента его зарождения сгорело несколько мечетей. И каждый раз боголюбивые прихожане собирали, как говорят, с миру по нитке и заново строили молельные дома с величественными минаретами. Деревенские кузнецы выковывали священные полумесяцы, чтобы увенчать ими купол мечети. Народ, в основном, занимался хлебопашеством, коневодством, пчеловодством. После сплошных вырубок леса и обмеления речек охота и рыбалка отошли на самые последние позиции. Но и пахотных земель было не так много, чтобы обеспечить каждого. Периодически на башкирские земли накатывали волны переселенцев из центральной России, с Украины и Белоруссии.

В 1929 году в бузовьязовских краях началась коллективизация. Сегодня эту кампанию называют по-разному. Одни политологи и историки считают коллективизацию пагубным явлением в жизни страны, другие – благом. Деревенская беднота, которой нечего было терять, охотно пошла в колхозы. Но коса уравниловки жестоко прошла и по середнякам. Нажитое потом и непосильным трудом было в одночасье потеряно или даже разорено. Более-менее обеспеченных хозяев в колхозы загоняли, можно сказать, насильно. Не подчинившихся объявляли кулаками, выдворяли из села, а весь скарб, постройки, скотину забирали колхозу. Разгул коллективизации скоро да свои плоды. Вместо урожаев – недород, вместо тучных стад скота и отар овец – их многоголовый падеж. Даже самому родоначальнику коллективизации Иосифу Сталину пришлось вступиться. Он осудил преступную торопливость местных руководителей, стремящихся насильно загнать крестьян в обезличенные так называемые коллективные хозяйства. "Дело это не только чрезвычайно важное, но и сугубо добровольное", – заключил Вождь.

И вот местная мелкая бюрократия запустила колесо поголовной коллективизации в обратную сторону. Колхозы распустили, людей разогнали. Но скот, инвентарь, всякая обобществленная домашняя утварь, отобранная у более-менее зажиточных крестьян, – все осталось без присмотра, без хозяйского глаза. Начался падеж скота, а остатки пожитков растащили по домам те же сельские активисты.

Через недолгое время, уже в начале тридцатых годов, распущенные колхозы стали сколачивать заново, но уже в согласии со сталинским указанием, то есть на добровольных началах. И здесь без курьезов не обошлось. Обнаружилось, что в селе полным-полно неграмотных людей: заявление за них писали другие, а безграмотные сельчане только ставили подписи наподобие каких-то каракуль из арабского алфавита.

Оглядываясь назад, вглубь истории, всегда задумываюсь над тем, что спокойных времен у народа на земле никогда не было и нет. Суровым ураганом пролетают годы, столетия. Судьбы людей переплетаются в селах, аулах, городах, как те корни деревьев по берегам обмелевших рек.

Но как бы человек ни жил, куда бы ни увели его жизненные дороги, всегда и всюду будет он помнить родной край, отчий дом, откуда в первый раз перешагнул порог в будущее. И скрип двери, услышанный тогда, в малолетстве, будет вечно тревожить душу воспоминаниями о малой родине.

Много всевозможных легенд, предположений, вплоть до сказок, существует у моих земляков по поводу названия нашего села – Бузовьязы.

В детстве мой дедушка Гатаулла Асянов, который жил по соседству с Бузовьязами, рассказывал мне: