Бузовьязы. Люди и судьбы. Книга вторая

Оказалось, что врачи констатировали ее смерть. А труп по каким-то причинам в морг не сдали. Санитарка, когда мыла полы в коридоре, уловила ее дыхание и доложила об этом дежурному врачу. Тот недоумевал: «Не может быть!». Но сомнения рассеялись, когда он оказался возле «живого трупа». В конце концов, хирург признался:

– Мария родилась, как говорится, в рубашке. Так что она будет жить долго.

Действительно, его пророческие слова сбудутся: она покинет этот мир лишь в 94 года…

Вскоре отец уехал на войну и остался на поле боя насовсем. На попечении Вани остались тяжелобольная мама и две сестренки. Спозаранку Ваня спешил на работу. В колхозе вчерашнего семиклассника приняли с распростертыми объятиями. Сначала работал на разных работах. Вскоре 14-летний подросток стал конюхом. Вместе с ровесниками пас табун и днем, и ночью. Так что нежиться под лучами солнца, встречать утреннюю зорьку, прислушиваться к трелям жаворонков ему было некогда. Особенно зимой хватало хлопот: и накорми 30 лошадей, и вычисти конюшню, и организуй водопой, вытаскивая из колодца несметное количество ведер.

Но хныкать – не в его натуре, ибо неимоверные трудности закаляли его характер. Более того, заметив организаторскую хватку, правленцы летом 1943 года назначили его бригадиром полеводческой бригады.

У 16-летнего паренька забот оказалось хоть отбавляй: организуй прополку посевов, мобилизуй людей на сенокос, приготовь инвентарь к жатве, прояви заботу о немощных, эвакуированных семьях. И он все успевал.

Не только односельчане, но и эвакуированные из Москвы и Ленинграда с благодарностью вспоминают Ивана. Бригадир опекал их: то дровишек привезет, то советы как бывалый крестьянин даст. Но вскоре пришлось расстаться с бригадирской должностью – его назначили учетчиком тракторной бригады. Да и там он проработал лишь семь месяцев.

Мой отец ушел на фронт 7 ноября 1944 года, а буквально через полмесяца был призван в армию Иван Фомич. Вся деревня провожала его в ряды Красной Армии. Конечно же, он никак не мог предвидеть, что война закончится через пять месяцев, что около десяти лет он посвятит военному делу и контрразведке. А начнет он службу курсантом 32-го учебно-стрелкового полка Южно-Уральского военного округа.

Войсковая часть располагалась в Уфе, здесь готовили младших командиров для пополнения частей на фронте. После победы учебный полк был расформирован. А бывших курсантов направили на пополнение войск, потому что велась активная подготовка к войне с Японией.

Служил Иван в 22-м гвардейском истребительно-противотанковом дивизионе 17-й гвардейской дивизии 39-й армии: сначала наводчиком 7б-мм противотанкового орудия, а перед началом войны – командиром отделения разведки дивизиона. Участвовал в боевых действиях против японских войск, был ранен. Его часть прошла от границы Монголии до гор Харбина. И он как особо отличившийся в бою был награжден медалью «За отвагу».

С победой над Японией не завершилась его служба. Иван Фомич то и дело назначался на разные должности – заведующий секретным делопроизводством дивизиона, комендант особого отдела контрразведки КГБ 17-й гвардейской стрелковой дивизии 39-й армии Приморского военного округа, секретарь особого отдела контрразведки 14-й отдельной зенитной дивизии…

В ноябре 1953 года Волик написал рапорт на имя начальника особого отдела контрразведки 39-й армии о переводе на территорию Советского Союза. Просьба была удовлетворена – с учетом того, что он более восьми лет безвыездно прослужил на территории Китая, что мать-инвалид не имела возможности обеспечить дальнейшую учебу дочерей. И он был переведен на службу в особый отдел КГБ Уфимского гарнизона. В дальнейшем отказался от предложения переехать в особый отдел КГБ Орска Оренбургской области и уволился из органов КГБ в запас.

Завершилась служба в армии и контрразведке. С чувством исполненного долга Иван Фомич вернулся в родные края. А утром следующего дня он уже был на приеме у первого секретаря Аургазинского райкома партии. Тот, с виду очень строгий, принял посетителя тепло, даже по-отцовски. Пробежал глазами документы, задал пару вопросов. Затем ошеломил предложением:

– В двух отделах райкома партии есть вакансии: в отделе пропаганды и агитации и орготделе. Какой из них вас устроит? На размышления даю сутки.

К назначенному сроку Иван Фомич, обмозговав все «за» и «против», посоветовавшись с дядей Алексеем Михайловичем, который жил в Толбазах, явился к первому секретарю с готовым ответом:

– Если не возражаете, я бы в орготделе попробовал свои силы.

– Ну что же, добро! – кивнул головой первый. – Орготдел так орготдел. С завтрашнего дня – на работу.

В растерянности Иван Фомич вольно-невольно выдавил слова:

– Хотя бы неделю не дадите для отдыха? Ведь почти десять лет ни разу не отдыхал. Да и с домочадцами вдоволь не успел пообщаться.