Бузулуцкие игры

Остальное было делом техники. Он уволился с мясокомбината, отпустил черную бородку, придававшую ему мефистофельский вид, заказал в ателье Военторга черную мантию с золотыми звездами, после чего объявил себя любимым учеником тибетских махатм и верным последователем Рабиндраната Тагора. На три месяца он выехал из Царицына, собирая в Придонье под руководством старушки знахарки целебные травы и корешки. В городе он уже объявился в новом качестве. Всем знакомым он говорил, чго окончил курсы черной и белой магии, учился у знаменитого воронежского колдуна Варуги и вошел в десятку лучших целителей России Псевдоним Ухваткин избрал себе звучный и непонятный — «Онгора», объясняя всем, что «Онго» на древнесарматском обозначает «мудрый», а окончание «ра» указывает на то, что происхождение свое он ведет от арабско-ведических богов Египта. Он завел обширную переписку с другими целителями и даже набрался нахальства, чтобы написать письма сибирскому шаману Пантелеймону и самой Джуне. Пантелеймон прислал ему из далекой Якутии божка, вырезанного из моржового клыка, и нитку сушеных тундровых мухоморов, а Джуна коротким посланием скупо поздравила новоявленного целителя и экстрасенса со вступлением на Великую Дорогу Познания, приближающую живущих к пониманию Истины. Письмо это Онгора в золоченой рамке повесил над письменным столом, чуть ниже на маленьком гвоздике висела связочка сушеных мухоморов, а под ними на узенькой полке желтела фигурка неведомого сибирского божка

Реклама сделала свое дело. К Онгоре потянулись клиенты. Целитель не отказывал никому. Он вглядывался в фотографии, пытаясь найти без вести пропавших, лечил цирроз печени и простатит, вызывал духов, изгонял нечистого, заряжал воду, которая под воздействием флуктуационного поля Онгоры становилась столь лечебной, что одновременно лечила от запора и поноса, рассасывала геморрой и гланды, предотвращала инфаркты и способствовала общему омолаживанию организма.

Деньги потекли рекой. Те, кому от лечения легче не стало, о визите к Онгоре помалкивали, чтобы не быть осмеянными. Те, кто почувствовал легкое облегчение от недугов, славили мага и кудесника на всех углах, а это в свою очередь способствовало притоку новых клиентов. Онгора купил себе автомашину, кооперативную квартиру, гараж и дачу. Рестораны стали явью, а длинноногие девицы из баров стали улыбаться именно Онгоре, и не только улыбаться, если говорить честно и по большому счету. В гордыне Онгора посетил ресторан «Турист», где когда-то работал официантом, и потребовал, чтобы его обслужил лично метрдотель, оставив тому щедрые чаевые.

«Трудовые» накопления помогли целителю организовать пару передач по местному телевидению. Ошалевший от щедрости Ухваткина ведущий назвал его в передаче потомком великих колдунов России, талантливейшим учеником Джуны (при этом крупным планом были показаны Пантедеймоновский божок и поздравительное послание целительницы). Ухваткин сообщил телезрителям, что является аскетом, которого не прельщает роскошь и богатство, зарядил всем по баночке воды, дал установку на выздоровление от простудных заболеваний и пообещал, что в одной из передач он публично оживит труп, вдохнув в него витальную энергию ведического божества типа Ману. Удивительно, но он уже сам верил, что способен на это.

Несколько подпортила репутацию Онгоры драка в ресторане «Маяк», в результате которой экстрасенс две недели ходил в солнцезащитных очках, маскировавших темные и опухшие подглазники. Повышенное внимание со стороны милиции и некоторое охлаждение поклонников заставили Онгору временно сменить областной центр на сельскую глубинку, поэтому предложение председателя Бузулуцкой районной потребкооперации Сафонова экстрасенс принял без особых размышлений. Это предложение позволяло Онгоре не только восстановить свое пошатнувшееся реноме, но и заработать на поездке некоторую сумму. В выходцев из прошлого Онгора не верил и полагал, что в самом худшем случае будет иметь дело с ловкими мошенниками, решившими облапошить доверчивых лохов из Придонья. Да вы сами посудите — жуликов и мошенников видели все, а многие даже становились их жертвами, но кто может похвастаться, что встречался с выходцами из прошлого? Римские легионеры в Бузулуцке были таким же нонсенсом, как питекантроп в Колонном Зале Дворца Съездов. Некоторые читатели могут возразить, что питекантропов в Колонном Зале они видели по телевизору, и не раз. В переносном смысле, возможно, и видели, а вот чтобы с дерева слез и по паркету зашастал? Да еще с суковатой дубиной наперевес? Читая очерки о Калиостро и графе Сен-Жермене, Онгора ни разу не усомнился, что речь в этих очерках идет о блестящих мошенниках, у которых не грех и поучиться приемам облапошивания сограждан. В Вечного Жида он не верил из принципа, полагая, что вся эта история придумана для того, чтобы кто-то мог заработать на жизнь.