Бычки в томате

Юлия просто застыла в своем кресле. Все начали говорить одновременно и на разных языках, я не прислушивалась, так как расставляла посуду, которую подавала мне Мажена, доставая ее из посудомоечной машины. При этом я не могла гарантировать необходимое количество ножей и вилок у каждой тарелки, поскольку мне одновременно приходилось управляться с рыбой, а эта зараза категорически отказывалась влезать в одну сковородку, а для другой уже не было места на плите. Но я все же справилась, как-никак выросла в стране, где только и делают, что героически преодолевают трудности…

Из Мариана тут же вытрясли разъяснения. Он потерялся, когда ходил осмотреть место, где в озере есть яма, а тропинка там узкая. Стефан потерялся, потому что Мажена упомянула о яме, и тот пошел проверить, не свалился ли туда недоделанный Мариан, но Мариан потом вернулся, а Стефан еще ходил взглянуть на стоянку…

Брякнула калитка, кто-то постучал в дверь и сразу вошел, не дожидаясь приглашения.

— Вацлав?! — воскликнула Юлия с отчаянной надеждой, прежде чем успела обернуться.

Но это оказалась вовсе не наша пропажа, а высокая блондинка с длинными волосами, худющая, что даже для модели было чересчур. В остальном придраться было не к чему: оживленное лицо, сверкающие голубые глаза, никакой бледности, легкий загар и румянец во всю щеку… Эльжбета права — деревенская красавица!

— Магда, — сказала Эльжбета, считая, что для представления этого вполне достаточно.

— Господи, что у вас творится? — удивилась Магда, стоя на пороге салона. — Митинг, именины? Алиции именины уже прошли! Извините, я хотела сказать добрый вечер. Алиция? Вы Алиция!

Она угадала. Хозяйка поднялась с дивана. Улыбка на ее лице была самая что ни на есть натуральная.

— Можно войти?

— Конечно, входи, пожалуйста! Убери с дороги, Мариан, сдвинь этот стол!

— У меня с собой — вот! Вы что-то празднуете?

Магда извлекла две бутылки вина, быстро огляделась и пристроила их на единственно свободном месте на краю буфета, у ведерка с компостом и за спиной Мариана. Сообразительная особа! Эльжбета поставила на стол салатницы, Алиция опомнилась и вернулась к Юлии. Я тоже не собиралась ее бросать и направилась к ней. Магда остановила меня на полпути.

— Иоанна? Я могу на «ты»? Насчет Алиции я знаю…

— Можешь, можешь. Стефан…

Я хотела спросить его о фотографиях, но передумала, момент был не самый подходящий. Одним ухом я слушала Магду, а другим — Стефана, который что-то объяснял Юлии, представив Мажену как Олафа, или наоборот. Я обнаружила, что у меня пропала большая вилка для рыбы…

Кто-то все-таки накрыл стол до конца и спас рыбу от обугливания, наверное, бесценная Мажена. Каким образом эта утонченная музыкантша… или музыкантка? В общем, арфистка умудрялась быть такой замечательной хозяйкой? А на арфе играла — заслушаешься! Не могу доподлинно сказать, что в этот момент происходило с Марианом. Похоже, Олаф придушил его маленько в гардеробе среди многочисленных плащей и курток. Так ему и надо. Мажена потеряла терпение, шваркнула на стол миску с картошкой в мундире, наполовину очищенной, и салат, вырванный из прожорливой пасти нашего дракоши. Бутылки и рюмки, наверное, подтянулись сами.

Оставалось только убедить Юлию, что все в порядке, и усадить за стол…

Вот только порядком тут и не пахло.

* * *

Во время поисков пропавшего панголина Стефан делал снимки поляроидом, поэтому фотографии не нужно было проявлять. Для нас тогда это было еще в новинку, хотя журналисты и профессиональные фотографы давно уже привыкли к этой технике.

— Вот здесь вы сидели, на этом поваленном дереве, — объяснял Стефан, показывая очередной снимок Юлии. — Это сначала. А дальше местность выглядит вот так, посмотрите, пожалуйста…

Поваленный ствол и в самом деле казался широким и удобным, аллея тоже, но дальше по мере приближения к воде она сужалась, и нависающие ветки приходилось отводить рукой. Однажды, довольно давно, мне уже доводилось гулять там с Алицией. Где-то в той степи находилась и предательская яма, о которой в свойственной ему милой манере упомянул Мариан. Дорожка круто шла под уклон, а узкая полоска травы, отделявшая дорогу от воды, резко обрывалась вниз. В пьяном виде или в темноте можно было легко оступиться и плюхнуться в озеро, устроившее здесь замечательную ловушку для легкомысленных жертв.

— Но Вацлав сюда не ходил, — произнесла тихим, сдавленным голосом Юлия.

Ясное дело, не ходил, раз отправился в противоположную сторону к забегаловке, где резвилась молодежь. Тут я подумала, что наш говорун поборол в себе природную скупость вовсе не из любви к птичкам, а из-за непреодолимой тяги к прекрасным экскурсанткам, гулявшим у озера. А кормом для птиц воспользовался как предлогом, не придумав ничего лучшего. Готов был разориться на две кроны, лишь бы затесаться в молодой, веселый и лишенный комплексов коллектив.