Быдло

- Я на протяжении пяти лет утром выезжаю на работу с одной и той же остановки. Она и её папа, - Я кивнул на представительного мужчину. - тоже подходят на остановку в то же самое время. Я их запомнил потому, что регулярно вижу.

- Да это так, - подтвердил мои слова представительный мужчина. - Я вас тоже помню. Только я не папа, я дедушка, - поправил он.

Я едва удержался от непроизвольного комплимента в адрес мамы и дедушки, это могло выглядеть бестактно.

- Хорошо, - приободрил меня оперуполномоченный. - То есть вы не общались с ней? - дополнительно уточнил полицейский.

- Не совсем так. Я с ней общался как раз в ту пятницу.

- То есть? Поясните.

- Я сел на сиденье в автобусе. Она села напротив меня. Её дедушки там не было.

- Угу, - пробубнил себе под нос оперуполномоченный, не прекращая писать на своём бланке.

- Произошла неприятность. Случайность. Я ей совершенно случайно наступил на ногу, и я извинился перед ней.

- Это все?

- Нет. Я ей тогда обувь ей испачкал и хотел найти в портфеле салфетки. Мне просто очень неудобно было.

- Понятно.

- Я не нашёл салфетки и угостил её конфетой.

Возникла немая пауза. Полицейский поднял на меня глаза от своего протокола.

- Угостили несовершеннолетнюю гражданку конфетой?

Только после этих слов я понял всю двусмысленной неосторожно сказанной фразы. Слабо скрываемый криминальный подтекст слов полицейского отдавал чем-то пошлым и противно-тошнотворным. Взрослый незнакомый дядя угощает наивную малолетку конфетками.

- Вы всех несовершеннолетних конфетами угощаете? - продолжил опер.

Я запаниковал.

- Вы не так поняли. Мне было неудобно перед Евой за испачканную обувь. Я смутился и угостил её конфетами.

- А вы постоянно с собой конфеты носите?

- Нет. Я тем утром опаздывал на работу, я не успел позавтракать и бросил конфеты себе в портфель. Это вместо завтрака. Я не могу работать, если не позавтракаю. У меня настроение тогда плохое и сосредоточиться не могу. Я в портфеле искал салфетки, а под руку попадали конфеты. Вот я и угостил.

- Не переживайте вы так, - с ехидной улыбкой сказал мне прыщавый оперуполномоченный. - Вы с ней говорили о чём-нибудь?

- Ни о чём. Она поблагодарила. Я ещё раз извинился. Она пожелала мне успехов на работе и сказала о том, что я замечательный человек.

- Ей конфеты понравились? - продолжал издеваться надо мной оперативник.

- Да понравились, - разозлился я. - Она ещё сказала, что у неё настроение до нашей встречи было тревожное, а со мной ей стало легче.

- Что её тревожило? - уже без всякого ехидства спросил оперативник.

- Она не сказала. А потом мы на остановке вышли. Я пошёл к метро, а она побежала к какому-то мужику.

- Сама побежала к мужику?

- Да, сама. Она очень ему обрадовалась. На шею кинулась.

Сопливый оперуполномоченный взглядом, означающим "ну я же вам говорил", посмотрел на маму и дедушку Евы. Ещё он вполне мог добавить что-то типа: "дело молодое, нагуляется и вернётся". Мне захотелось врезать мозгляку прямо в его оперуполномоченную мордашку.

- Вы знали того мужчину? - невозмутимо продолжал он.

- Нет. Откуда. Я первый раз его видел.

- А описать его можете?

- Высокий, очень худой, сутулый. Волосы с обильной проседью. Я бы ему лет пятьдесят дал или пятьдесят пять. Мрачный очень.

- Она ему на шею кинулась? - это меня спрашивал уже представительный дедушка.

- Да... - едва успел ответить я.

Тут я понял, что коснулся какой-то очень пикантной темы.

- Уходите! Немедленно уходите! Все прочь!!! - закричал дедушка.

Он стал буквально выпихивать присутствующую молодёжь, включая того самого парня которого я посчитал парнем Евы.

Я почему-то оказался в первых рядах, покинувших квартиру. Среди молодёжи я чувствовал себя не в своей тарелке и спустился по лестнице первым.

Водитель дожидался меня на прежнем месте. Я не стал торопиться уезжать, а остался перед подъездом, чтобы перевести дух. Давящее напряжение ушло и мне стало легче. Я даже почувствовал некую эйфорию, казалось, что за плечами у меня осталось тяжёлое дело, но я наконец-то избавился от него. Если бы я курил, то сейчас непременно достал сигареты и с облегчением глубоко затянулся горьким дымом.

С одной стороны, мне хотелось бежать отсюда как можно быстрее, но с другой стороны меня тянуло обратно. Я хотел быть как можно ближе к своей красавице, увидеть как она жила, услышать людей, которых она слышала ежедневно, узнать о её жизни как можно больше, касаться тех предметов, которых касалась она. Я стоял возле своей машины и пытался найти окна её квартиры. Пришлось взять себя в руки. Неужели я стал одержимым, а, может, так становятся маньяками? Как бы плохого ни вышло. Нужно задавить в себе это странное влечение. Сегодня загляну в ближайшее кафе и надерусь у барной стойки в одиночку.

Но моим планам не суждено было сбыться. Как только я собрался уехать домой, меня окликнул самый сопливый оперативник, выскочивший из дверей подъезда.

- Подождите! Постойте, пожалуйста!

Я замер и уставился навстречу тощему прыщавому оперуполномоченному юнцу.

- Мне от вас ещё объяснения нужно получить.