Bye-bye, baby!..

Ко всем своим многочисленным достоинствам ангел оказался еще и угонщиком. Высший пилотаж, не снившийся никому из знакомых Сардика, включая Шурика и ее родовой тотем. Включая воздушные змеи, барражирующие рисованное небо на картинах малоизвестного и не слишком удачливого художника Сардора Муминова.

Несчастного. Мертвецки влюбленного, – …Выходи. Мне, правда, пора.

– Оставишь меня прямо здесь?

Сардик, собственноручно познакомивший ангела и Энцо, вправе рассчитывать на более достойный ландшафт, чем тот, что открывается глазу: черный морок Невы с одной стороны и бесконечная промзона с другой.

Ни одного огонька.

– Хорошо, – сдается ангел. – Доброшу тебя до цивилизации, так и быть. Но обещай, что ты сразу же выйдешь. Без лишних вопросов.

– Обещаю. «Завтра» еще в силе?

– Да-

– Ты придешь?

–Да.

– Я оставлю адрес.

– Зачем? У меня прекрасная зрительная память, и я легко ориентируюсь в пространстве.

– Угон тачек этому способствует?

– Да-

Сардик не слишком-то верит ангельским «да», кроме разве что последнего. Но и выбора у него нет: принимай происходящее как данность и не жужжи, старичок. Наслаждайся последними минутами в обществе ангела – на сегодняшний день.

«На сегодняшний день» – единственное дополнение, которое внушает оптимизм, иначе можно было бы просто взвыть от созерцания рук ангела, бесстыже сжимающих руль Энцо. Хорошо еще, что второстепенная дорога, по которой они едут, не освещена и удается разглядеть далеко не все подробности.

– …Вот черт! Попали!

Метрах в ста от них возникла темная фигура в форме со светоотражающими полосами и с жезлом в руке. За спиной гаишника маячила группа поддержки в лице джипа с потушенной мигалкой – и после этого менты еще жалуются на недостаточную оснащенность автомобильного парка?!..

– Они же никогда здесь не стоят… Проклятье! – сказала Елка. Скорее себе, чем Сардику.

– И что мы будем делать?

– Говно вопрос. Проскочим.

– Может, лучше… – по инерции произнес Сардик и тут же замолчал.

– Со мной ничего такого не происходило и не произойдет. Слышишь?!..

Не прошло и тридцати секунд, как пространство позади Энцо озарилось вспышками света и ревом сирены.

– Точно попали, – констатировал Сардик, глядя прямо перед собой.

– Хочешь выйти? Раздумал меня провожать?

– Нет.

– Тогда сиди тихо и не причитай.

Справиться со скоростью и сто удаляющейся, то с приближающейся сиреной можно лишь одним способом: закрыв глаза. Что Сардик в конечном счете и делает, хотя спокойствия это не прибавляет. Будь он ребенком, малышом Сардором, прятавшимся от напастей под топчаном на летней веранде, все оказалось бы проще. А теперь и закрытые глаза не спасают. «Хороший у них водила, надо же, никак с хвоста не скинуть», – говорит ангел; «Со мной ничего такого не происходило и не произойдет», – говорит ангел. Слова ангела (все до единого) забиваются под Сардиковы ресницы, топчутся на веках, отбивают чечетку на переносице, не будь поганцем, старичок, ты не можешь вот так устраниться от происходящего, открой глаза, открой, открой!..

– А эти еще откуда взялись?!..

Сирена больше не одна, их несколько: они то дробятся, то снова сливаются, да и вспышек явно прибавилось.

– Может, остановимся? – малодушно спрашивает Сардик.

– Заткнись!..

И в тот самый момент, когда он все же решается открыть глаза, Энцо налетает на что-то. Не слишком большое и не слишком защищенное, – мягкое и податливое. И все равно: из-за скорости, на которой шел Энцо, удар кажется сильным и тачку заносит на полном ходу.

– Вот дерьмо! – выдыхает ангел. – Только этого не хватало!

– Мы кого-то сбили?..

Ответ очевиден, но ангел не торопится отвечать. Сжав зубы, он выравнивает Энцо и жмет на газ: милицейские сирены, на секунду приблизившись, снова отстают.

– Мы кого-то сбили?

– Никого.

– Но ведь был удар…

– Заткнешься ты или нет?

– А если там, на дороге, остался человек? И ему нужна помощь?..

– Если там был человек… То при такой скорости помощь ему уже не понадобится.

– Ты…

– Нет – это ты! Всё из-за тебя, откуда ты только взялся!.. Со мной ничего такого не происходило, покуда не появился ты!..

– Мы должны вернуться.

– Возвращайся, если хочешь.

Ангелы не убивают людей, вертится в голове Сардика, они не делают этого по определению: ангелам ведь запрещено вмешиваться в людские судьбы. Тогда кем было существо на дороге – мягкое и податливое? Вот если бы птицей! – Сардик готов пожертвовать даже щеглом с картины «Воркующий рыцарь», но вовремя вспоминает, что уже расправился с ним, полоснув ножом по птичьему горлу. Зачем он только сделал это, зачем?..

Существо на дороге – не птица.

И не собака: удар был слишком силен. От одного воспоминания о нем у Сардика бегут мурашки по телу.

– Мы должны вернуться, – снова и снова повторяет он.

– Пошел ты к черту, слизняк!..