Быки, медведи и миллионеры

Без структуры музыка казалась бы бесформенной. Это была бы не соната или симфония — это был бы просто хаос!

Вопрос: Но, конечно, именно структура, ключ, если Вы позволите мне так сказать, дает Вам возможность увидеть всю комнату, которая абстрагирует всю структуру.

Соломон: Да. Важный аспект музыки, который мы не затронули, — это ее способность всколыхнуть сильные эмоции, которые на самом деле противоположны успешной биржевой торговле. Нельзя позволять своим эмоциям оказывать влияние на Ваши решения.

Вопрос: Таким образом, когда Вы исполняете сонаты Бетховена во время торговой сессии, это позволяет Вам удовлетворить эти эмоциональные потребности, так что после этого Вы можете подойти к заключению сделок парадоксально, с большей отстраненностью и дисциплинированностью.

Соломон: Определенно. Думаю, я сошел бы с ума, если бы всю свою жизнь проводил перед торговым монитором!

Вопрос: Здорово сидеть за таким инструментом как «Бехштейн», не так ли?

Соломон: Да. У меня всегда была мечта его купить.

Вопрос: У меня тоже.

Соломон: Красивые инструменты. Но, знаете, их не так–то просто найти в Америке.

Вопрос: Не сложнее, чем доход в 297 процентов.

ГЛАВА 5 Полет на спине носорога

Тимоти МакОлифф

Господин МакОлифф является членом Международного денежного рынка. Он является членом и трейдером торгового зала Чикагской товарной биржи с 1982 года.

Вопрос: Что в первую очередь привлекло Вас в торговле на бирже?

Тим: Я, бывало, играл на деньги с другими трейдерами в сквош. Они были членами Чикагской товарной биржи и Чикагской опционной биржи.

Вопрос: Так что Ваше первое знакомство с трейдерами состоялось на корте для игры в теннис от стены?

Тим: Я входил в спортивный клуб, когда впервые начал играть в сквош. Мне просто нравилась игра, а затем однажды старый трейдер, Сэмми Карл, отвел меня в сторонку и сказал: «Тимми, сынок, ты слишком взрослый, чтобы шнуровать свои кроссовки и играть просто так». Так я начал брать 5 долларов за игру и всегда удваивал эту сумму или не получал ничего. В конце концов ставки дошли до 7000 долларов за игру и обе стороны делали большие ставки!

Вопрос: Против трейдеров?

Тим: Трейдеров и брокеров, и если принимать во внимание размеры пари, я играл с очень успешными участниками финансового рынка. На определенном этапе один из трейдеров предложил мне попробовать себя на рынке.

Вопрос: Как Вам удалось из игрока в сквош превратиться в трейдера?

Тим: На самом деле я уехал из Чикаго и сначала подписал контракт, чтобы стать профессиональным игроком в теннис от стены. Через два года я ушел.

Вопрос: Потому что Вы думали, что там платят большие деньги?

Тим: Да и мне нравилась сама игра. Это было в 1977 году. Я подписал контракт с клубом в Майами и переехал туда.

Вопрос: Какое все это имеет отношение к биржевой торговле?

Тим: В несезонное время мой брат Кевин позвонил мне и попросил помочь ему, снабдив ставкой для заключения сделок.

Вопрос: Чем он занимался?

Тим: Он собирался стать брокером на Нью–Йоркской фьючерсной бирже. Кевин хотел, чтобы я переехал туда и работал с ним. Между турнирами у меня было два месяца. Это было сразу после чемпионата страны. Я решил поехать в Нью–Йорк и, примерно, через шесть недель я потерял все деньги, заработанные мной за год игрой в сквош.

Вопрос: Вы помните свое первое впечатление от рынка?

Тим: Я подумал, что если бы я мог бы стать хотя бы на десятую долю таким же хорошим трейдером, каким я являюсь игроком в теннис, я бы в мгновение ока стал бы мультимиллионером.

Вопрос: И что же изначально привлекло Вас на рынок? Был ли это соревновательный аспект биржевой торговли?

Тим: Совершенно верно! Это одна из причин, почему я так долго оставался в теннисе. Я пришел со значительной спортивной биографией, а состязательность всегда была мне присуща. Мне всегда нравился прилив адреналина, когда шла игра. Всю мою спортивную карьеру тренер или товарищи по команде всегда хотели, чтобы я наносил последний удар, потому что когда идет игра, я невероятно сконцентрирован.

Вопрос: Я играл с Вами в баскетбол и я знаю, что Вы любите наносить последний удар.

Тим: Я не боюсь провала. Мой последний удар определенно может не достичь своей цели, но это не потому, что я потерял кураж или был нерешителен. Я хочу владеть мячом. Я не хочу, чтобы им владел кто–то другой. Но здесь также требуется дисциплинированность. Так что несмотря на то, что я, возможно, хочу нанести последний удар, я не собираюсь делать ошибку. И если я сыграл ноль–десять в тот день, я возьму тайм–аут, чтобы убедиться, что будет нанесен по возможности лучший удар. Я никогда не забываю, что цель игры — привезти домой победу!

Вопрос: Тим, если в Вашем распоряжении три секунды, от Вас зависит игра и Вы владеете мячом…