Быкоголовый

И вот тогда я впервые услышал плач. Детский плач. Сразу посмотрел на брата, но, разумеется, это был не он. Конечно, Серый не ревел и не хныкал, да и, кажется, не слышал того, что звучало у меня в ушах.

– Ты слышишь? – спросил-таки я.

– Что? – отвлекся от поисков ужа Сергей и задрал голову. – Кукушка?

– Да нет же. Кто-то плачет.

– Ксюша?

– Не знаю. Не похоже.

– Я вообще ничего не слышу.

Он снова зашерудил палкой в зарослях травы.

– Но как? Кто-то плачет. Это ребенок. Да тише ты! Прислушайся.

Серега все же замер.

– Слышу, – произнес он наконец. – Катька смеется.

Я разозлился. Нет, Катькин смех, действительно, до нас долетал, но неужели Серый не замечал этот несмолкающий плач. Он разлетелся уже на несколько голосов по разным потаенным углам.

– Дурак! Это же они плачут! Утонувшие дети! Как ты не слышишь? – закричал я и сам едва не сорвался на плач.