Быков Сергей Николаевич

     - Ты даже не представляешь насколько, мой друг. Даже не представляешь... Но, все это теперь не важно. Это - лирика...

     - А теперь о важном. Теперь ты знаешь силу горького камня. Знаешь силу глины. Я показал, как можно жить на одном месте и не умереть с голоду, как сажать и убирать урожай, как строить землянки и мебель... я много чего показал. С теми знаниями и умениями которые у вас есть, с тем оружием и инструментами вас примет любое племя. Когда я... когда вы перезимуете, вы решите, уходить или остаться здесь жить и дальше. Хват!

     - Я здесь учитель!

     - И ты прости, что не успел научить тебя хоть чему нибудь стоящему.

     - Не говорите так, учитель! Вы столь...

     - Молчи! - Чуть повысил я голос - молчи... и не забывай хотя бы то, что успел выучить.

     - Соле. Девочка моя. Ты теперь главная женщина нашего племени. - Я слабо улыбнулся. - Хорошо корми наших мужчин. И следи, чтобы они мыли руки перед едой, и не давай им ходить в обносках.

     - Теперь ты, Белка. Хатак и Хват научат тебя всему что нужно. Я знаю, из тебя получится великий охотник и боец. И мой последний подарок тебе - это взрослое имя. Отныне и вовеки веков, я шаам Хори Каман нарекаю тебя - Ярило. Это одно из названий солнца, как и у твоей сестры, только мужское имя. Коротко - Яр. Яр - значит ярый, яркий, огненный.

     Откуда-то из темноты слышались сдержанные всхлипы, но никто меня не перебивал.

     - Хатак, ты - старший. После того как... возьмешь мою Прелесть. - Я устало замолк и закрыл глаза. Потом я почувствовал, как меня кто-то взял за руку и слегка сжал ладонь.

     - Не сдавайся Петр. - Тихо промолвил Хатак.

     - Я не сдаюсь.

     Еще несколько дней я прибывал в пограничном состоянии между явью и бредом. Я чихал, кашлял, иногда вместе со слюнями изо рта вылетали зубы. Кажется, парочку я проглотил. Меня била лихорадка, я - то горел, то мерз. Организм с трудом принимал только бульон или тертые овощи, а через некоторое время норовил вернуть даже и эту малость обратно. Я уже совсем ослеп и перестал слышать. Дышал тяжело и редко. И все никак не умирал.

     Потом я впал в кому.

     Глава 7. Так вот ты какой - Рояль попадана!

     Запах! Целые клубы сложносоставных запахов. Вонь собственного немытого тела, аромат сгорающих сосновых поленьев, дразнящий запах горохового супа и копченого сала, мокрая шерсть, чадящий в светильниках жир и многое, многое другое. Вот что, разбудило меня. И все настолько четко, настолько пронзительно, что первая мысль которая меня посетила, меня же и удивила. "Так вот в каком мире живут собаки", а вторя "Чтоб я сдох, если я еще не умер!"

     Я слегка повернулся. Положив на руки голову, в свете тускло горящих жировиков за столом, тихо посапывая, спала Соле. Я вдруг осознал, что я не только все замечательно вижу, но и прекрасно слышу. А еще мне жутко хотелось пить, я попытался облизать пересохшие губы и неожиданно наткнулся языком на острые шпеньки зубов торчащих в деснах. Что за черт! Я же помню, как они повылетали к Бененой маме. Зрение, слух, зубы - что вообще происходит?

     Видно мое кряхтение и сипение разбудило девочку. Подняв голову, она несколько секунд, прищурившись, всматривалась в полумрак, соображая, что ее разбудило. А когда сообразила...

     - Дядя Петр! - схватив пиалу с водой, она мгновенно оказалась возле меня - Дядя Петр, ты очнулся! Из аккуратно поднесенной пиалы внутрь меня хлынула прохладная чистая вода. Блаженство! То что надо! Слаще меда и хмельнее зелена вина!

     - Я сейчас - крикнула Соле и унеслась в темноту землянки. - Яр! Яр! Дядя Петр очнулся!

     Да-а, с этим освещением как у негра в ж, надо что-то делать - мелькнула у меня мысль, и тут же - Что это? Я поди помирать раздумал, раз о делах беспокоюсь!

     Хлопнула дверь, шаги, загрохотали, посыпавшись на пол поленья, и возле меня нарисовались брат с сестрой.

     - Дядя Петр, ты жив? - будто не веря глазам, воскликнул Яр.

     - Шшиф - просипел я - фоты! Еще!

     - Я сейчас! - мухой умчалась Соле.

     - Хатах - снова просипел я - хде?

     - Хатак и Хват ушли на охоту по первому снегу. Скоро должны уже вернуться. Не волнуйся - зачастил Яр - у нас все хорошо.

     Тут Соле поднесла к моим губам пиалу с водой и я, непроизвольно, поднял руку и пораженно замер, гладя на то, что увидел перед собой! Клешня, птичья лапка, мечта мумии, а не рука. Если и остальное так выглядит, то таких даже в гроб не кладут. Такие - из него встают, когда нечистые на руку американские бизьнисьмены прячут бочку с радиоактивными отходами на старом кладбище. Да-а!

     - Сколько я лешу?

     Дальше я только слушал, время от времени прикладываясь попить. Рассказывали по очереди, иногда прерываясь, чтобы сдержанно порыдать от полноты чувств. Оттого как им было страшно, когда я умирал, и как они счастливы что я не умер.

     В полной отключке я пробыл чуть больше двух недель, а всего со дня первого недомогания прошло два месяца. Уже прошли осенние проливные дожди, заморозки прибили грязь и слякоть, и на днях выпал снег.