Быков Сергей Николаевич

     Говорят, что Шекспир якобы слизал сюжеты своих бессмертных трагедий с греческих образцов - чушь полная. Приглядитесь, они ежесекундно вокруг нас: драмы, комедии, трагедии... Вот и Угох со своей возлюбленной Ша-Ша. Ша-Ша значит Тихая. Необычайно правильное имя для этой невысокой и можно сказать хрупкой девушки. Но это - тишина молчаливого гранитного утеса! Ну-ка попробуй заедь по нему кулаком! А может, это тишина бездонного лесного озера? Кто из смельчаков рискнет донырнуть до самого его дна. Угох и жив только потому, что черпает силы из этой тишины.

     Сам Угох, как я и предполагал, был и вправду полукровка. Мать из Людей, отец из Старых Людей, то бишь родители кроманьонка и неандерталец. Как, почему, Угох не знает. Лет до десяти он жил в племени отца, которого естественно не знал, там он получил свое родовое имя - Угох, которое не переводилось никак. Жилось ему, конечно, не сладко, не свой - не чужой. Но мать его любила. Он помнил эти ласковые руки, эти прохладные пласты мха которые она накладывала на много, много раз побитое тело. Эти маленькие кусочки съестного, которые она по-тихому совала ему в рот. И голос, ласковый голос, который обещал, что скоро станет все хорошо, когда-нибудь станет все хорошо. А чтобы быстрее стало все хорошо, Угох очень быстро покинул детство. Оно у первобытных детишек и так не длинное, а у него оно было совсем-совсем короткое. Там же он приобрел многие привычки, от которых впоследствии так и не избавился, и они очень раздражали новых соплеменников обретенных, после того как их с матерью в один, далеко не прекрасный день, без всякого объяснения, взяли и выгнали. Опять же - за что, почему Угох не знает. Но Старые Люди - добрые люди! Просто выгнали! Могли убить и съесть, у них это запросто.

     Как шли они тогда, через бескрайние дикие просторы, одинокие, беззащитные - это отдельная история. Повезло, что хоть лето было. В этом-то походе Угох совсем повзрослел. Нет, не телом - душой. Сильно повзрослел. Было тяжело, но у матери был Угох, а Угоха была материнская любовь. Они дошли.

     В племени Большого Оленя, куда их с матерью приняли, жилось тоже "весело". Там тоже были вполне добрые люди. Мать пошла третьей женой удачливого охотника, делать самую тяжелую и грязную работу за объедки со стола, а Угох, которому дали кликуху Сын Старого, пошел, так сказать, "на улицу". Живи, как хочешь, а точнее как хочешь, так и живи! Но люди Большого Оленя все равно добрые. Мать ведь могли и прогнать, а Угоха прибить, хотя жрать бы конечно не стали. Да, не стали!

     И в этом племени вроде как начали попервой поколачивать Угоха, но быстро прекратили. Как-то быстро он в рост пошел. И вот уже и ни втроем и ни впятером с ним не справиться никак. Да что там пацанва, взрослые охотники скоро не рисковали связываться с Угохом. А тут еще и как охотник он стал весьма состоятельным. Полюбила его удача, сильно полюбила. Угох и сам не знает, откуда он знает - вот там, в кустах, затаился Большой Кот, там, через восемь рук ударов сердца из за большого камня на миг покажется косуля, или когда и почему именно сюда придет на водопой свинья с поросятами. Он чувствовал, эта волчья стая равнодушно пройдет мимо, а эта, если заметит, то непременно нападет.

     Очень скоро Угох стал Большим Охотником. У него появился богатый чум, много мяса, вокруг него закружился хоровод женщин. Угох стал очень привлекательным мужчиной. В утехах он не отказывал ни кому. Но вводить какую нибудь из них в чум Угох не спешил. Зачем? Мать жила в его чуме, она уже ни в чем не нуждалась. Наконец-то сбылись ее слова, что все будет очень хорошо. Да, хорошо! Угох был полон любовью матери.

     Но недолго длилось счастье. Три года только! Как-то зимой мать заболела и очень быстро стала угасать, сгорая на глазах. Что только не делал Угох, кормил ее еще сочащийся кровью горячей печенью косули, обмазывал жиром собственноручно убитого Длиннолапого, сколько перетаскал мяса шаману, дабы тот дымом вонючих трав и бешеными плясками отогнал злых духов болезни - все напрасно!

     Сила любви матери не смогла перебороть силу смерти. Уже совсем угасая, она глядя на горюющего сына сказала.

     - Глупый, это счастье когда мать уходит в туманную долину предков раньше своих детей. Когда нибудь ты это поймешь. Не печалься, я и там всегда буду любить тебя и помогать. Не надо долго горевать, приведи девушку, ты уже большой мальчик, уже пора.

     - Таких как ты больше нет.

     - Именно таких, тебе и не нужно. Оглянись, возможно, есть и получше.

     - Такого не может быть!

     - Глупый ты еще у меня сынок - мать слабо улыбнулась и провела горячей ладонью по щеке - Глупый.

     Вскоре Белый Цветок умерла. Белый Цветок - так звали мать Угоха.

     Угох смотрел на женщин и не находил никого похожего на свою мать. "Все-таки она ошиблась" - думал Угох, возможно впервые он не поверил своей матери, а зря...