Быль, ставшая легендой: Отдельная Коломыйская пограничная комендатура в боях с фашистскими захватчиками

«Уважаемый Александр Ильич! Получил оба Ваших письма. Два месяца собирался ответить, но болезнь руки не давала возможности взяться за перо. Хирурги три раза вскрывали и обнаружили небольшой осколочек.

Я никак не подозревал, что в локте сидит, притаившись, осколок. Хирург три раза вскрывал на локте гнойник и только на третьей операции обнаружил небольшой осколочек, сидевший там 15 или 16 лет, он и спровоцировал гнойный процесс — ему надоело оставаться в теле.

В этом письме я, конечно, не смогу ответить на все Ваши вопросы, но постепенно, вместе с Вами, восстановим прошлое, тем более, что это прошлое заслуживает внимания и в нем, кроме хорошего, ничего нет. Наши некоторые историки всячески охаивали начальный период войны, а я, участник этого тяжелого периода, знаю, что армия дралась так, как никакая другая до этого не дралась. Говорят, что у нас не было опыта ведения боев, я с этим не согласен. Мы уничтожили громадную машинную технику врага, а это не дается так, без уменья. Конечно, враг был опытнее нас, но успех его — результат значительного численного превосходства. Вспомните, какие упорные, непрерывные, в течение 8 суток, вели бои под Перемышлем, и мы начали отход только по приказу командования.

Да и вообще наш 8-й стоял, когда нужно было стоять, стоял и отходил только по приказу. Ведь мы начали отход только 30.06, враг же в это время был уже в Ровно, Бродах — в тылу у нас (300 км).

Я хорошо помню майора Филиппова, относился к нему и всему батальону с большим доверием, возлагал на этот погранбатальон тяжелые задачи, и он никогда не подводил. Я хорошо помню, как на мой КП навалилось около двух батальонов пехоты и 27–30 танков. Батальон Филиппова принял на себя удар, с помощью саперов, связистов и зенитного дивизиона мы разгромили фашистов и уничтожили 17 танков. Все пограничники вели себя в боях прекрасно, храбро.

М. Г. Снегов».

В дальнейшем у нас с Михаилом Георгиевичем установилась дружеская переписка. Каждое полученное письмо — новые и новые факты. В октябре 1958 года, спустя год после начала нашей переписки, мы впервые встретились.

…Несколько часов за беседой пролетели как миг.

После героического и незабываемого Легедзинского боя наши пути-дороги разошлись. Семнадцать лет — вроде бы небольшой срок, но как много пережито, особенно во время войны.

Я обратился к Михаилу Георгиевичу с вопросом:

— Как тогда закончился бой под Легедзино?

— Трудно передать, что творилось на поле боя, — начал генерал. — Фашистам не удалось захватить штаб корпуса и разгромить наше соединение. Провалилась еще одна попытка врага помешать отходу наших войск и эвакуации раненых. Бои в районе Легедзино продолжались в последующие дни с нарастающей силой. 30–31 июля немецко-фашистское командование бросило против пограничников отборные силы из дивизии СС «Адольф Гитлер» и, как стало сейчас известно, 30 танков из 11-й танковой дивизии. Тем не менее это не дало им желаемых результатов. Гитлеровцы не могли никак успокоиться с поражением под Легедзино. Они не могли понять, откуда у нас боеприпасы, ведь подвоз их абсолютно исключен. Да и огневая мощь наша не ослабевала.