«Был жестокий бой»

Я представился, после чего принялся быстро рассказывать ему о последних событиях сегодняшнего дня: что мы с большим трудом просто-таки вырвались из горящего Грозного, что нас ещё и по дороге обстреливали из придорожных селений, что мы наконец-то добрались без потерь до КПП Моздокского аэродрома… И что именно здесь у нас начались самые настоящие проблемы…

— Сколько, ты говоришь, было ружей? — уточнял мой отдалённый начальник.

— Два! — докладывал я. — Двуствольные! Тульские! Эти… Э-э-э…

— Не ругаться! — предостерёг меня голос в трубке. — Они рядом?

Я оглянулся на распахнутую дверь, где виднелись уже и физиономии дневальных, осторожненько выглядывавших из-за спин своих оцепеневших начальников.

— Есть! — ответил я своему высокопоставленному собеседнику, вовремя отреагировав на его предостережение о недопустимости произношения секретных или матерных обозначений по всё ещё незащищённой линии связи, после чего мой голос продолжил излагать самую суть. — Так вот эти…

— Понятно кто! — перебил меня полковник Брусков. — Давай дальше!

И я продолжил чесать правду-матку:

— Э-э… Они изъяли у нас эти два ружья. Я остался их охранять, пока из бригады не подвезут справку… Ну, что эти ружья являются боевым результатом моей группы… А эти с-с…

— Понятно кто! Докладывай дальше!

— Есть! — продолжал я. — Они сперва заманили меня на своё КПП, а потом попытались отобрать у меня эти ружья! Для своего личного пользования! То есть для своего начальника!

— Это наглая и возмутительная ложь! — прорычал от двери чей-то голос.

Я оглянулся вправо и понял, что это был носорогий майор… Сам же военный комендант, закатив кверху глазки, раздумывал о чём-то вечном…

— Это кто там ещё? — спросил меня полковник Брусков. — Они что ли?

— Так точно! — докладывал я. — Дверь всё ещё открыта. Так вот эти с-с… Ну, понятно кто!.. Они ещё попытались меня обезоружить! То есть отобрать у меня моё штатное вооружение!

— Вот пидарасы! — рассмеялся тот, кто только что предупреждал меня о недопустимости произношения сверхсекретных слов по двухпроводной телефонной линии.

— Так точно! — невольно обрадовавшись, воскликнул я. — Да ещё какие!

Я так понял, что с того конца телефонного провода наши доблестные связисты-контршпионы уже приступили к проведению комплекса мер по борьбе с подслушивающими ушами врага… То есть с того края наша линия связи уже была надёжно защищена. Однако я не был уверен в безопасности переговоров именно с этого телефонного аппарата, установленного на КПП. Поэтому мне приходилось использовать сильно ограниченный набор слов из, в общем-то, Великого и Могучего…

— Так что ты от меня-то хочешь? — поинтересовался полковник Брусков после того, как он узнал свежие новости о боевом пути нашего отряда спецназа.

Мысленно я даже чертыхнулся… Но попросил товарища полковника только об одном…

— Примите меры, пожалуйста! А то эти комендачи совсем обнаглели!

— А какие конкретно? — в телефонной трубке опять послышался весёлый смех. — Поточнее можно? Разбомбить их что ли?

От дверей послышались чьи-то шаги… Это на свои служебные места крались младшие помощники… Товарищи майоры действительно обнаглели.

— Поторопите, пожалуйста, штаб нашей бригады! — произнёс я голосом построже. — Чтобы они побыстрее привезли эту справку! И попросите военного прокурора прислать сюда парочку следователей… А ещё лучше — пусть он сам сюда приедет!

— Можно приступить к исполнению? — полковник Брусков засмеялся ещё громче.

— Сергей Иваныч! — обратился я уже неофициально. — Вы же меня знаете! Я буду держать оборону на этом КПП до подхода подкрепления! Если услышите выстрелы и четыре взрыва, то знайте…

— Ладно-ладно! — пообещал мне мой военачальник. — Сейчас что-нибудь придумаем! Всё!

— Есть! — ответил я и положил трубку.

Закончив телефонные переговоры, я прихватил ружья и вернулся на свой боевой рубеж. По-моему, всё сейчас складывалось чуток получше, чем прежде. Это раньше комендатурщики были полновластными хозяевами положения… За исключением одного отдельно «захваченного» угла. А вот теперь обстановка стала меняться в мою пользу. И это поняли все. Причём, не только три майора, два капитана и несколько солдат-дневальных… Это понял сам военный комендант.

— Тьфу! — он с досадой сплюнул на бетонный пол коридора и погрозил носорогому. — Разбирайтесь тут сами! Потом доложите!

После этого товарищ полковник зашагал к выходу. Снаружи завёлся двигатель УАЗика, который затем куда-то уехал.

Старший помощник решил действовать. Ведь двое майоров уже сидели на своих местах. Они бесстрашно перебирали бумаги на своём столе, старательно придавая себе самый невозмутимый вид. Поэтому и носорогий счёл возможным возвратиться на своё законное место.

— Ну, хорошо! — заявил он на ходу. — Сейчас будем разбираться! Для начала составим Протокол изъятия!