«Был жестокий бой»

И всё же у нас были очень убедительные доводы, чтобы собой гордиться! Причём, вполне так заслуженно…

— Зато мы всем батальоном в плен не сдавались и ни одного солдата не потеряли! — заявил, вставая со своего места, капитан Батолин. — Ни убитым, ни раненым! И всё имущество мы привезли обратно с собой. Ни одного патрона духам не досталось!

Это было правдой. Конечно же, не совсем прилично сравнивать такое… Но мы были на войне, где счёт идёт совсем уж по другим меркам.

— А трофеи? — подсказал я. — И АГС-семнадцатый, и эти ружья охотничьи… Радиостанции тоже!

— Ой, блин! — воскликнул ротный Серёга, вообще-то уже собравшийся идти на вещевой склад. — Ты же ещё ничего не знаешь!

Капитан Денисов тоже начал добродушно подсмеиваться в свои усы… Что-то здесь «опять» было не так!

— А чего это я не знаю? — спросил я, вновь холодея душой.

Я смотрел на своих развеселившихся друзей-товарищей и у меня уже в который раз за сегодняшний день возникло тоскливое предчувствие какого-то неумолимо надвигающегося залёта. Сперва оно возникло тогда, когда помощник коменданта обнаружил эти чёрно-белые телеящики и завернул наши Уралы на штрафстоянку. Затем когда я оказался в комнате-ловушке с тремя майорами… Словно в банке с тремя ползучими гадами… Потом во время телефонного разговора с полковником Бруссковым, который хоть и посмеялся над моей нелепой ситуацией, но всё же мог поступить совершенно, скажем так, по своему… И вот теперь, когда все мои беды вроде бы закончились… Неожиданно всплыла очередная напасть…

— Да мы это про нашу зенитку ЗеУшку! — еле проговорил ротный. — Мы-то им в радиограмме сообщили только про один ствол! А когда текст расшифровывали… короче говоря, комбригу доложили про целую установку! Двуствольную и на станке! Ну, помнишь, когда к нам целый Урал примчался? Вот его и прислали за трофейной зениткой… А потом…

Я слушал их и слушал… Причём, то просто улыбаясь, то заливаясь громким смехом… А то и приходя в самый настоящий ужас! Особенно в той части их рассказа, когда, наконец-то, раскрыли задний борт Урала и всё наше высокое командование во главе с НРом пыталось разглядеть в пустом кузове куда-то испарившуюся зенитную установку ЗУ-23–2. Которой никогда у нас не было!

— И что нам теперь за это будет? — спросил я, когда мои коллеги замолчали. — И за это тоже нам нахлобучат?

Ведь это казалось мне самой вопиющей несправедливостью! За чью-то ошибку в дешифровании получать по своей шапке!

— Пока не знаю! — ответил командир роты, сразу становясь серьёзным и деловитым. — Ну, ладно! Вы тут занимайтесь своим имуществом, а я пойду к Лёне на вещевой склад. Надо узнать, когда он сможет принять наше барахло…

С этими словами капитан Батолин направился к выходу из палатки. А мы с Юрой остались в своём командирском углу тире отсеке.

— Теперь понятно… — произнёс я, словно подытоживая все наши сегодняшние злоключения. — Почему начальство такое… Как будто кое-где наскипидаренное! Оно тогда перед начальником разведки хотело покрасоваться, но сильно обломалось. А сегодня эти телевизоры только масла в огонь подлили…

— И это ещё не всё! — честно признался капитан Денисов. — Я такое слышал, что Тарасов доложил комбригу о том…

Он замолчал и уже в который раз достал сигаретную пачку. Я молчал и ждал… Зажигалка исправно выдала сначала искорку, а затем и огонёк… После чего по палатке поплыл сладковатый дымок…

— Что будто бы это твои солдаты нажрались по дороге! — продолжал Денисов, выпустив второй клуб дыма. — А не мои! Чуешь, да? Куда ветер дует?

Хоть новость и была шокирующей… Я лишь махнул рукой… Уж от кого-кого, но именно от комбата Тарасова я такого и не ожидал. Наверное, очень уж сильно он обиделся на меня за эти трофейные телеящики…

— Ладно. — произнёс я со вздохом. — Будь, что будет! Бог ему судья!

Но служба наша военная продолжалась и продолжалась. Поэтому я сразу же пошёл к своему личному составу. Ну, чтобы на всякий случай проверить их всех на наличие всевозможных алкогольных паров или ароматно-мятной маскировки… Да и разгрузка Уралов уже подходила к концу. А военное имущество всегда нуждается в повышенном командирском контроле.

Моя разведгруппа находилась в приличном состоянии. Каждый солдат обладал вполне таким здоровым и свежим дыханием. Запахов алкогольной интоксикации не было. Какими-либо шоколадно-ликёрными конфетами или же мятными леденцами ни от кого не пахло. Какая-либо жевательная резинка отсутствовала как таковая уже вторую неделю. Так что… Я лично убедился в том, что доклад товарища подполковника Тарасова оказался ничем иным как злостной клеветой… Или всего-навсего скоропалительной ошибкой.