Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы)

«Умиротворителем» деревни Сталин проявил себя, и выступая в Свердловском университете в июне 1925 года, где он заявил, что срывать «спекулянтские махинации кулачества» можно следующим образом: «…Держать в распоряжении государства достаточные продовольственные запасы, необходимые для того, чтобы давить на продовольственный рынок, вмешиваться в дело, когда это необходимо, поддерживать цены на приемлемом для трудящихся масс уровне…»[501].

Однако уже спустя несколько месяцев после этого заявления разразилась первая «хлебная стачка», выразившаяся в отказе зажиточных слоёв крестьянства продавать государству хлеб по твёрдым ценам. В результате план хлебозаготовок был провален. За октябрь — декабрь 1925 года государство заготовило менее половины запланированного хлеба. Это привело к срыву экспортных, а следовательно, и импортных поставок, существенному сокращению планов промышленного производства и капитального строительства.

XXXII Новый раскол

Новый раскол в Политбюро и ЦК уже явно обозначился в октябре 1925 года, когда Зиновьев, Каменев, Сокольников и Крупская представили в ЦК документ, отражавший серьёзные противоречия во взглядах новой формирующейся оппозиционной группировки. В этом документе, который в дальнейшем именовался «Платформой 4-х», критиковалось стремление большинства ЦК затушевать классовую борьбу в деревне, говорилось о необходимости расширения внутрипартийной демократии и усиления коллегиальности в руководстве партией, о «национальной ограниченности» в постановке XIV конференцией вопроса о победе социализма в одной стране. (Этому вопросу мы посвятим отдельную главу.) Все эти идеи объективно представляли приближение к взглядам Троцкого. Однако, находясь во власти прежних фракционных настроений, авторы «Платформы 4-х» одновременно протестовали против активизации теоретико-идеологической деятельности Троцкого и предлагали применить к нему самые жёсткие меры партийных санкций, вплоть до исключения из партии.

Сталин, как всегда концентрировавший своё внимание не на идеях, а на маневрах, в данном случае необходимых ему для ослабления роли двух своих недавних союзников по триумвирату, добился запрещения как публикации этого документа, так и открытия дискуссии вокруг содержавшихся в нём идей. «Платформа 4-х» стала известна делегатам XIV съезда лишь на самом съезде, где ленинградская делегация стала её распространять.

Впоследствии Зиновьев признал за собой часть ответственности за то, что разногласия, долгое время существовавшие внутри ЦК, свалились на партию внезапно, что в течение долгого времени о них не было известно не только широким слоям партии, но и некоторым членам ЦК. Это произошло, по словам Зиновьева, потому, что он и его единомышленники, будучи связаны фракционной дисциплиной и подчиняясь решениям «семёрки», не выносили разногласия на широкое обсуждение.

Обострение разногласий между большинством ЦК и «новой оппозицией» (так её вскоре стали называть) выявилось на октябрьском (1925 года) пленуме ЦК, где доклады Зиновьева и Каменева были не одобрены, как обычно это происходило на пленумах, а лишь приняты к сведению.

Несмотря на запрещение октябрьским пленумом предсъездовской дискуссии, мотивировавшееся отсутствием серьёзных разногласий в партии, за несколько недель до съезда началась острая полемика между Московской и Ленинградской партийными организациями. Тон этой полемике был задан из Москвы, где на партийных собраниях всё чаще стали раздаваться прямые и косвенные обвинения в адрес Ленинградской организации во главе с Зиновьевым в «капитулянтстве» и «пораженчестве» (за отрицание возможности победы социализма в одной стране и преувеличение силы сопротивления капиталистических элементов социалистическому строительству). Поскольку эти обвинения почти не проникали в печать, партия впервые узнала о существовании течения «пораженцев и ликвидаторов» только на съезде.

В то время как Сталин завершил создание нового верхушечного блока, направленного на этот раз против Каменева и Зиновьева, последние не нашли ничего лучшего, как пустить в ход обвинение в том, что большинство ЦК во главе со Сталиным состоит из «полутроцкистов». Всерьёз поверив в безошибочность этого приёма, Зиновьев уже после январского пленума стал готовить Ленинградскую организацию к тому, чтобы дать отпор этим «полутроцкистам», которые якобы не только не ведут должной борьбы с Троцким, но даже смыкаются с ним.