Была ли альтернатива? («Троцкизм»: взгляд через годы)

На июльском объединённом пленуме ЦК и ЦКК 1926 года Зиновьев представил папку официальных документов «семёрки», в которых прямо говорилось о существовании «фракции пленума ЦК». «Семёрка» придерживалась строжайшей групповой дисциплины, которая ставилась её членами выше соблюдения общепартийной дисциплины. Она создала подобные тайные центры в местных организациях. Для связи между руководящим коллективом и местными фракционными центрами был выработан особый шифр. Таким образом, была создана стройная нелегальная организация внутри партии. (Опираясь именно на этот реальный опыт, Сталин в последующем, по его образу и подобию, фабриковал «дела» о не существовавших нелегальных «троцкистских центрах»).

Подобными организационными приёмами пользовалась и каждая следующая правящая фракция, группировавшаяся вокруг Сталина. При этом, подобно «семёрке», каждый новый верхушечный блок, формировавшийся путём закулисных комбинаций, которые тщательно скрывались от партии, неизменно обвинял противостоящую ему оппозицию во фракционо-раскольнической деятельности за выработку идейных платформ, критикующих линию Центрального Комитета.

Важно подчеркнуть, что «семёрка» в известной степени дистанцировалась даже от членов ЦК, входящих в «руководящий коллектив». Сталин неизменно добивался сокрытия от пленума ЦК нараставших разногласий внутри Политбюро вплоть до того момента, когда их обнародование становилось ему выгодным.

Микоян в последние годы своей жизни вспоминал, что члены ЦК, работавшие на местах, лишь догадывались, что внутри Политбюро идёт борьба. При этом они считали, что ЦК всегда сможет держать под контролем ситуацию в партии. Лишь постепенно становилось ясно, что сохранение баланса в руководстве, который поддерживался при Ленине, даётся всё труднее. Но и тогда они, по словам Микояна, не думали об «отсечении» кого-либо от руководства партией.

К этому можно прибавить, что при обостряющихся конфликтах Сталин изображал себя решительным противником такого «отсечения» и обвинял других членов Политбюро в том, что они «хотят крови» своих противников. Зачастую, как свидетельствует Микоян, Сталин при обострении борьбы в ЦК предъявлял ультиматум — либо вопрос будет решён в его пользу, либо он подаст в отставку. Причём этот ультиматум выдвигался им непременно в тот момент, когда большинству ЦК казалось, что его уход приведёт к расколу.

Нетрудно убедиться, что создание «троек» и «семёрок» обусловливалось идейной слабостью входящих в них лиц, всецело озабоченных сохранением и укреплением своей неограниченной власти над партией, их неспособностью противопоставить аргументам оппозиции столь же веские идейные аргументы. Не случайно поэтому руководители правящих фракций направляли все свои усилия на персональную дискредитацию лидеров оппозиций, их изоляцию внутри Центрального Комитета, а затем — на использование механической силы большинства для организационного подавления оппозиций, отсечения их членов от партийного руководства и в последующем — от партии.

Одной из первых акций «семёрки» было установление так необходимого ей контроля над всеми ленинскими документами. Этому благоприятствовало то, что Каменев возглавлял Институт В. И. Ленина, официально признанный «единственным государственным хранилищем всех рукописей Владимира Ильича Ульянова (Ленина) и всех оригинальных документов, имеющих непосредственное отношение к его деятельности» [390]. В октябре 1924 года Секретариат ЦК создал специальную комиссию для «разработки плана и порядка сдачи отдельными товарищами документов в Истпарт». По предложению этой комиссии было принято постановление ЦК, которое обязывало всех членов партии сдать в архив ЦК все имеющиеся у них документы, относящиеся к истории партии, и прежде всего — написанные рукой Ленина. Заведование архивом ЦК было поручено одному из главных сотрудников личного секретариата Сталина — Товстухе.

Проявив и на этот раз максимальную партийную лояльность, Троцкий передал в 1924 году имевшиеся у него подлинные ленинские письма в Институт В. И. Ленина, получив взамен фотокопии. Однако подобные качества отнюдь не желала проявлять сама правящая фракция. Так, в марте 1924 года, очевидно, по поручению «руководящего ядра», Ярославский дал указание запечатать в пакет с надписью: «Вскрыть не раньше 1929 года» и передать в архив обнаруженное ленинское письмо 1917 года «Ко всем членам партии», в котором содержались отрицательные характеристики Зиновьева и Каменева.