Были 90-х. Том 1. Как мы выживали

Короче. Размечтавшийся частник остался без импортного оборудования и предприимчивых сотрудников, а молодежный центр преобразовался в ООО — общество с ограниченной ответственностью…

— Закусь принесли? — спросил Николай Андреевич, разливая по мензуркам «дозы».

Саня развернул газетку с нарезанным толстыми ломтями салом, регулярно поставляемым из деревни, а я вытащил полкирпичика белого и уставился в окно; вторую половинку оставил домой.

На монтаж и наладку конвейера ушло около года — с учетом того, что большую часть времени мы с Саней искали подходящее место для будущего цеха и натирали до блеска нержавейку немецкой техники в арендуемом подвале. Спирт служил растворителем для снятия особо трудных пятен и катализатором фантазии. Николай Андреевич красноречиво описывал применение спиртосодержащих препаратов, подчеркивая высокий уровень рентабельности фармацевтической отрасли, этанол окутывал сознание дурманящим туманом, и мы внимали, как Ипполит Матвеевич в бриллиантовом дыму дворницкой. Ну а в животе было по-прежнему пусто.

После декрета жена вернулась на работу, и мы выживали на скромную зарплату инженера коммунального хозяйства, так как деньги у молодежного центра закончились быстрей, чем их съела инфляция. Жена настаивала, не дожидаясь сверхприбылей, на трудоустройстве мастером в ЖЭК, где сразу предоставляют служебную квартиру, а через десять лет переводят в ордерную. Я же верил, что трудности скоро преодолеем, и в мечтах видел, как едем всей семьей в Крым на белом «Мерседесе». Да и о каком ЖЭКе может идти речь, если в трудовой книжке и на визитках значилось, что я заместитель директора по снабжению и сбыту?! Мастером после института отпахал, хватит. И зря, что ли, работал в комсомоле? Пусть начинал рядовым инструктором, зато, очутившись в бизнесе, стал на равных с заворгом Саней — только он теперь заведовал не отделом комсомольских организаций, а производством.

Однако следует признаться, что это так — на бумаге. Фактически я был экспедитором и не вылезал из командировок, а Саня таскал тяжеленные телеги с мешками, складировал тару и отгружал готовую продукцию. Ничем, по сути, не отличаясь от грузчика, он и за воротник закладывал прилично. Да оно и понятно — наши зарплаты оставались на уровне рабочих фармфабрики, один из этажей которой заняла фирма благодаря умению директоров убеждать. Делами заправлял этакий земляческий триумвират: технический директор, коммерческий директор и собственно директор. А Николай Андреевич как был начальником цеха, так и остался — причем на родном заводе.

— Что на этот раз надо? — по традиции не закусывая после первой, прищурился он.

Мы с Саней регулярно наведывались за марлей, клеем, фильтровальной бумагой и прочей мелочовкой.

— Посоветоваться, — начал издалека Саня.

Расшаркиваться я не собирался и поэтому спросил в лоб:

— Правда, что вам директора покупают квартиру?

— А куда им деваться? — Николай Андреевич разливал по новой. — Цанга бэушная стоит на упаковочной машине, регулировка нужна постоянно: там подтяни, здесь подмажь… — Он ловко опрокинул мензурку и шмыгнул раскрасневшимся носом. — Линию в Германии делали, а фирменное обслуживание с вызовом наладчика денег стоит. В валюте! Ремкомплект опять-таки нужен… А у меня еще много чего в запасах имеется, приблизительно на четверть века эксплуатации оборудования. Вот мы и договорились насчет квартиры. Еще по пятьдесят?

— А как же проценты от прибыли? Это ж какую выгоду теряете! — изумился я.

— Какие, к черту, проценты?! Я в сказки не верю. И к тому же доллар директорам голову окончательно вскружил: «Фольксвагенов» накупили, в куртки одинаковые кожаные нарядились, как комиссары. Правда, те для народа старались, а эти… — Николай Андреевич махнул рукой и дернул пятьдесят. Выдохнув, осклабился. — Недвижимость есть недвижимость, а то форс-мажор какой-нибудь наступит или еще что.

— Они в развитие вкладываются, и вроде НДС на медицину вводят. Подождать с дивидендами надо… — Я снова отвернулся к окну.

— А мне стенку обещали купить. Я ж не румынскую прошу, нашу — «Надiю».

— Только с ней и живем… с надеждой… — Николай Андреевич потрепал Саню по плечу. — Вы, хлопцы, не обижайтесь, но кроме оклада, ничего вам не светит. Сами же говорите, что одними обещаниями кормят. А деньги, и немалые, не на развитие идут, их переводят в нал и — по карманам.

Внутри все заныло. Ради чего я, голодный дурак, драил фрицевскую железяку?! Разве у нас не было большого общего дела? Ведь совсем недавно на выездных семинарах директор играл на гитаре и мы дружно пели у ночного костра. А когда убили моего отчима и угнали «Таврию», тот же директор выделил деньги на покупку кузова и двигателя, чтобы по уцелевшим документам я мог собрать новую машину. В дни получения зарплаты в молодежном центре мы полным составом отмечали шампанским достигнутые успехи и строили планы. Куда все подевалось? Нас со школы учили, что человек человеку друг, товарищ и брат, и мы счастливо жили при социализме, а сейчас капитализм и человек человеку волк.