Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости

писатель, литературный обозреватель «Комсомольской правды». До 90-х — студент, журналист; в 90-е — журналист; после 90-х журналист, писатель.

Футболка

Так сложилось, что материальные мечты не посещали меня первые двадцать лет моей жизни. Нет, ну, конечно, иногда мне хотелось «Пепси», мятной жвачки, «Лакомку» за 28 копеек, новый набор солдатиков-индейцев или билет в кино на фильм с Гойко Митичем, но все это можно сказать — не считается. Невероятным образом мимо меня прошли желания джинсов, джинсовых курток, кроссовок «Adidas» и «Botos», мопедов «Рига», «Верховина» и «Карпаты», мотоциклов «Ява» и «Cezet». Плавно перейдя от детских книг к взрослым и от игрушек к портвейну, я мечтал о счастье, любви и о справедливости. Вот именно тогда в мою дверь постучались 90-е годы ХХ века и по неизвестной мне социально-магической причине я вдруг начал мечтать материально.

* * *

Однажды вечером, проходя мимо клуба на одной из центральных улиц города, я осознал, что очень хочу черную футболку с какой-нибудь ненашей надписью. Сегодня я думаю, что «утюги» и фарцовщики были очень милосердными людьми, ибо в конце 80-х — начале 90-х годов советские люди так мало понимали в надписях на футболках, что продавать можно было просто наборы готических букв, но они так не делали. Спустя неделю меня настиг тот день, когда я, смущаясь и пытаясь изобразить на лице равнодушие, уже шел по вещевому рынку в поисках черной футболки с надписью. Первыми на осколках СССР появились футболки с сердечками и признанием в любви какому-нибудь, как правило, американскому городу. Следом шли футболки со страшными рисунками и надписями в формате heavy-metal и hard-rock. Но разве мог я, настоящий гуманитарий и невесть что возомнивший о себе журналист-молокосос, носить эту банальность в жанре Канала «2×2», который тогда еще не показывал мультфильмы, а был настоящим музыкальным телеканалом. Мне нужна была цитата из текста какой-нибудь концептуальной группы. Лучше всего из «Pink Floyd», конечно, но «Doors» тоже подойдет. До сих пор помню, как мы встретились взглядами. Нет-нет, не с продавцом. Им было опасно смотреть в глаза, в те годы они лучше Кашпировского и Чумака и даже всех вокзальных цыган вместе взятых могли проникнуть к тебе в душу, и ты бы купил «на все, что есть» и шел бы домой пешком, понимая, что впереди у тебя абсолютно голодный месяц в обновках. Я увидел ЕЕ. Черную как смоль и умопомрачительно стильную. Тонкая ткань футболки, которую можно было носить и под рубашкой, как нас через сериалы научили «америкосы», казалось, поглощала свет. На груди, именно там, где должно было биться только мое горячее сердце, звучала начертанная фраза глубочайшего философского содержания и подходившая для всех возрастов и религий: All you need is love…

Господи и все святое Политбюро, как она была прекрасна! Стиснув зубы, чтобы не закричать от счастья, я отвернулся от нее и предательски дрогнувшим голосом как бы невзначай произнес:

— Ну, а эта сколько?

— Двадцать пять рэ, — как гром прозвучало в ответ, и я понял, что глаза поднимать нельзя, ибо там бы я встретился с холодной усмешкой лузгающего семечки дьявола и знатока человеческих душ.

Мне не нужны были деньги, все, что мне было нужно — это любовь, и именно ее за очень дорого мне сейчас и предлагали. Я сглотнул ужас и кивнул.

* * *

Контролеров и тем более валидаторов тогда в общественном транспорте не было, и я «зайцем» по причине полного отсутствия денег добрался до дома. Мама с ужасом посмотрела на мой выбор и предложила тут же постирать обновку потому, что доверять кооператорам и всем тем, кто пытается нажиться на горе трудового народа, нельзя, нельзя и еще раз нельзя. Я был ошарашен, понимая, что моя жизнь больше никогда не будет прежней. Мама что-то еще спрашивала про размер, чек, возможность обменять, если не подойдет, но я знал, что главное совсем в другом. Главное, что футболка теперь у меня есть и как бы было круто, если бы я ей подошел.

Нельзя оставлять человека в беде

Марат Валеев

Красноярск

Журналист, с 1972 по 2011 год работал в областной, районных газетах Павлодарской области Казахстана, окружной газете в Эвенкии. Сейчас пенсионер.

Кровные узы

Был декабрь 1997 года. Я лежал в отделении сосудистой хирургии с обострением. В палате со мной также мучились болями, терзающими их ноги из-за недостатка кислорода, плохо поступающего в ткани с кровью по суженным или вообще «забитым» артериям, еще двое мужиков.