Были два друга

    Василий садился на замшелый пень и принимался писать. Слова льются свободно. В голове столько мыслей! А в сердце - сладостное томление. Вокруг синий полумрак леса. И кажется Василию, что он, как Садко, уже на дне океан-моря, играет на волшебных гуслях и вот-вот появится морская царевна…

    Василий Иванович подошел к столу, снова раскрыл тетрадь в голубой обложке и прочел:

    «Когда я читаю книгу о мужественном Спартаке, мне хочется быть таким же сильным, ловким и бесстрашным, каким был вождь гладиаторов. Мне хочется быть и Оводом, и Гарибальди, и Павлом Корчагиным».

    Василий Иванович улыбнулся. Да, у него было когда-то страстное желание прославиться, совершить какой-нибудь подвиг. Порой это желание переходило в болезненную страсть. Помнит он, как часами вышагивал по шпалам железнодорожного полотна в поисках треснувшего рельса. В эти часы он был преисполнен благородного порыва - ценой собственной жизни предотвратить аварию пассажирского поезда, спасти жизнь сотен людей Но лопнувший рельс не встречался, а из окошка бешено мчавшегося паровоза машинист сердито грозил ему пальцем.

    Вспомнилось начало Великой Отечественной войны. Полыхавшая на далеких границах, она захватывала воображение подростка. Он не отходил от репродуктора, жадно слушал все, что говорили о войне, в газетах и журналах прочитывал все, что писалось о боевых действиях, и книги читал только про войну.

    Трудное и героическое это было время. В город уже к осени начали прибывать эшелоны с оборудованием демонтированных заводов, вывезенных из зоны боевых действий. На пустырях сначала ставили машины и станки, а потом вокруг них быстро вырастали стены корпусов. Василий видел, как под открытым небом работали у станков люди - в дождь, на морозе. С невероятной быстротой строились заводы.

    Теперь любимыми героями были не Спартак, Овод и Гарибальди, а Гастелло и Зоя Космодемьянская. Хотелось повторить их подвиг. Мальчишки мечтали по пасть на фронт и обязательно отличиться в бою. Им мало было того, что они трудились на субботниках и воскресниках, собирали по дворам железный лом. Все это казалось будничным, обыденным. Попасть на фронт, стать героем - это дело другое.

    В их классе образовалась группа из четырех человек: Василий, Саша Якутов, Митя Седых и Витя Куценко. Они решили бежать на фронт. Неделю собирали необходимые для похода вещи - рюкзаки, котелки, сухари. Ночью четверка устроилась на крыше товарного поезда и покинула город. На третьи сутки на большой узловой станции их задержали и отвели в военную комендатуру. Как ребята ни просили коменданта не отправлять их домой, он был неумолим

    Детство промелькнуло незаметно. Отроческие годы прошли за чтением книг, в мечтах о возвышенном и прекрасном. На смену ему пришла юность - в мечтах о любви, о девушке, что милее всех на свете.

    Когда человеку восемнадцать лет, все кажется доступным, а сердце содрогается от избытка чувств, и он часто не знает цены своей молодости. Только глубокой осенью, когда на виски ляжет первая изморозь приближающейся зимы, он по-настоящему оценит отцветшую весну. И грустно станет, что нельзя повторить жизнь заново.

    После окончания школы Василий поступил в станкостроительный институт

    Москва!

    Тут каждый перекресток и площадь, каждый камень - сама героическая история великого государства.

    Еще в школе Василий увлекался историей. И теперь, когда он знакомился с Москвой, перед ним оживали далекие эпохи, распри и междоусобицы удельных князей, борьба русского народа с иноземными поработителями

    Он старался везде побывать, все увидеть. Не раз обошел вокруг Кремля, затаив дыхание у старинных башен, бродил по огромным залам Политехнического музея, стоял у картин в Третьяковской галерее. Широко раскрытыми глазами, как все приезжавшие в столицу, он смотрел на пеструю сутолоку пешеходов, на нескончаемые потоки машин, на громадины домов, часами не выходил из метро…

    Окунувшись в бурную реку студенческой жизни, через некоторое время, сначала с оглядкой, неуверенно, потом легко и свободно, Василий поплыл по ее течению, и родной город стал для него просто радостным воспоминанием детства. Лекции, жаркие споры в общежитии, культпоходы в театр и на концерты - все стало привычным…

    Василий Иванович взял из стопки тетрадь в коричневой обложке и углубился в чтение

ИЗ ДНЕВНИКА ВАСИЛИЯ ТОРОПОВА

    25 октября

    Я дружу с Николаем Горбачевым. Это худощавый парень, с копной всегда растрепанных русых волос и веселыми серыми глазами. Он не помнит родителей, воспитывался в детском доме, потом учился в ФЗО. Николаю двадцать три года. Но он, как говорят, - тертый калач. Успел поработать на стройке каменщиком, на машиностроительном заводе - слесарем и токарем, два года воевал на фронте автоматчиком и разведчиком.

    Николай - беспокойный, вспыльчивый, резкий в своей прямоте. Его характер не трудно понять с первого знакомства. Он сразу выложит свои мысли, убеждения, вкусы, симпатии и антипатии. О таких говорят - душа нараспашку.