Былины

А как падала погодушка да со синя моря,
А со синя морюшка с Корсуньского
А со дожжами-то, с туманами.
А в ту-ту погоду синеморскую
Заносила тут неволя три чернёных три-то карабля.
Что под тот под славен городок под Корсунь жа,
А во ту-то всё гавань всё в Корсуньскую.
А во том-то городе во Корсуни
Ни царя-то не было, ни царевича,
А ни короля-то не было и ни королевича,
Как ни князя не было и ни княжевича;
Тут жила-была Маринка дочь Кайдаловна
Она, б…, еретица была, безбожница.
Они как ведь в гавни заходили, брала пошлину
Паруса роняли - брала пошлину,
Якори-ти бросали - брала пошлину,
Шлюпки на воду спускали - брала пошлину
А как в шлюпочки садились - брала пошлину
А к мосту приставали - мостову брала,
А как по мосту шли, да мостову брала,
Как в таможню заходили, не протаможила;
Набирала она дани-пошлины немножко-немало - сорок тысячей,
А да взяла она трои рукавочки;
Что да те трои рукавочки, трои перчаточки;
А как эти перчаточки а не сшиты были, не вязаны,
А вышиваны-то были красным золотом,
А высаживаны дорогим-то скатным жемчугом,
А как всажено было каменье самоцветное;
А как первы-то перчатки во пятьсот рублей
А други-то перчатки в целу тысячу,
А как третьим перчаткам цены не было.
Везены эти перчатки подареньице
А тому жо ведь князю, всё Волбдьему.
Отбирала эти чёрны карабли она начисто,
Разгоняла она трех младых корабельщиков
А как с тех с черных с трех-то караблей,
Она ставила своих да крепких сторожов.
А как корабельщички ходят по городу по Корсуню,
Они думают-то думушку за единую,
За едину-ту думу промежду собой.
А да что купили они чернил, бумаг,
А писали они да ярлыки-ти скорописчаты
Что тому же князю Глебову Володьему:
«Уж ты гой, ты князь да Глеб ты сын Володьевич!
Уж как падала погодушка со синя моря;
Заметало нас под тот жо городок под Корсунь жо.
А во том жо было городе во Корсуни
Ни царя не было, ни царевича,
Ни короля-то не было и ни королевича,
А ни князя не было, и ни княжевича;
Как княжила Маринка дочь Кайдаловна;
Она, б… еретица была, безбожница.
А мы как ведь в гавань заходили, брала с нас пошлины,
А ведь как паруса ронили, брала пошлину,
Якори-ти бросали - брала пошлину,
Шлюпки на воду спускали - брала пошлину,
Уж мы в шлюпочки садились - брала с нас ведь пошлину,
А как к плоту приставали, плотово брала,
А ведь как по мосту шли, дак мостово брала,
А в таможню заходили - не протаможила;
Да взяла она дани-пошлины сорок тысячей,
Да взяла у нас трои перчаточки -
Везены были, тебе, князю, в подареньице:
А как первы-то перчатки во пятьсот рублей,
А вторы-то перчатки в делу тысячу,
А третьим перчаткам цены не было».
Они скоро писали, запечатали,
Отослали князю Глебову Володьеву.
А тут скоро пришли ярлыки к ему,
Он их скоро распечатывал, просматривал.
Как его жо сердце было неуступчиво;
Разъярилось его сердце богатырское,
А он скоро брал свою-то золоту трубу разрывчату,
Выходил-то скоро на красно крыльцо косищато,
Он кричал-то, зычал зычным голосом,
Зычным голосом да во всю голову:
«Уж вы гой еси, дружины мои хоробрые!
Уж вы скоро вы седлайте-уздайте добрых коней,
Уж вы скоро-легко скачите на добрых коней,
Выезжайте вы скоро да на чисто поле».
А как услыхала его дружья-братья-товарищи,
Они скоро-то добрых коней да собирали же,
Выседлали-уздали они добрых коней
Да скоро садились на добрых коней,
А из города поехали не воротами,
Не воротами-то ехали, не широкими,
А скакали через стену городовую.
Выезжала-се дружина на чисто поле,
А как съехались дружины тридцать тысячей.
Выезжал-то князь Глеб-сударь Володьевич,
Со своей дружиночками хоробрыми;
Прибирал он дружью-ту, дружины все хоробрые.
Чтобы были всё да одного росту,
А да голос к голосу да волос к волосу;
А из тридцать тысяч только выбрал триста добрых молодцов,
Их-то голос к голосу да волос к волосу…
«Уж вы поедемте, дружина моя хоробрая,
А ко тому-то славну городу ко Корсуню,
А ко той жо ти Марине дочери Кайдаловне
А ко той Маринке, еретице, б…, все безбожнице».
А как садились они скоро на добрых коней
А поехали они путем-дорогою.
Как доехали они до города до Корсуня,
Становил-то Глеб своего добра коня:
«Уж вы гой еси, дружина моя хоробрая!
Сходите вы скоро со добрых коней
Становите вы шатры полотняны,
А да спите-тко, лежите во белых шатрах
А держите караулы крепкие и строгие;
Уж вы слушайте - неровно-то зазвенит да моя сабля,
Заскрипят да мои плечи богатырские, -
Поезжайте-тко ко городу ко Корсуню
А скачите вы через стену городовую
Уж вы бейте-ко по городу старого и малого,
Ни единого не оставляйте вы на семена.
Я как поеду теперече ко городу ко Корсуню,
К той Маринке дочери Кайдаловне».
Подъезжает Глеб под стену ту
Да под ту жа башню наугольную;
Закричал-то он зычным голосом:
«Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!
А зачем ты брала у мня да черны карабли,
Ты зачем жа у мня сгонила с караблей моих трех-то корабельщиков,
А на что поставила да своих караульщиков?»
Скоро ей Маринка дочь Кайдаловна;
Выезжала на ту же стену городовую:
«Здравствуй-ко, Глеб, ты князь да сын Володьевич!» -
«Уж ты здравствуй-ко Маринка дочь Кайдаловна!
А зачем ты у мня взяла мои-то три-то карабля,
А сгноила моих трех-то корабельщичков со караблей?» -
«Уж ты гой еси, ты князь да сын Володьевич!
Я отдам тебе три черненых корабля;
А да только отгани-тко три мои загадки хитромудрые, -
Я отдам тебе-то три черненых корабля». -
«Только загадывай ты загадки хитромудрые;
А как буду я твои загадочки отгадывать». -
«А как перва-та у меня загадка хитромудрая:
Еще что же в лете бело, да в зимы зелено?»
Говорит-то Глеб да таковы речи:
«Не хитра твоя мудра загадка хитромудрая,
А твоей глупе загадки на свете нет:
А как в лете-то бело - господь хлеб дает,
А в зимы-то зелено - да тут ведь ель цветет». -
«А загану тебе втору загадку хитромудрую:
А что без кореньица растет да без лыж катится?»-
«Без кореньица растут белы снеги,
А без лыж-то катятся быстры ручьи». -
«Загану тебе третью загадку хитромудрую:
А как есть у вас да в каменной Москвы,
В каменной Москвы да есть мясна гора.
А на той на мясной горе да кипарис растет,
А на той парисе-дереве сокол сидит».
«Уж ты гой еси, Маринка дочь Каидаловна!
Не хитра твоя загадка хитромудрая,
А твоей загадочки глупе на свете нет:
Как мясна-то гора - да мои ведь добрый конь,
Кипарисово дерево мое седелышко,
А как соловей сидит - то я, удалой добрый молодец». -
«Я теперече отсыплю от ворот да пески, камешки,
А сама-то я красна девица, за тебя замуж иду».
Как поехала Маринка с той стены да белокаменной,
Приезжала к себе да на широкий двор,
Наливала чару зелена вина да в полтора ведра,
А да насыпала в чару зелья лютого,
Выезжала на ту жо стену городовую,
Подавала Глебушку она чару зелена вина;
«Уж ты на-тко на приезд-от чару зелена вина!»
А как принимается-то Глеб да единой рукой,
Еще хочет он пить да зелена вина;
А споткнулся его конь на ножечку на правую,
А сплескал-то чару зелена вина
А да за тою да гриву лошадиную.
Загорелась у добра коня да грива лошадиная.
А как тут да Глеб испугался жа,
А бросал-то чару на сыру землю;
Еще как тут мать сыра земля да загорелася.
А как разъярилось его сердце богатырское,
А стегал он добра коня да по крутым бедрам;
А как поскочит его конь во всю ту прыть лошадиную
А как скакал с прыти его добрый конь да через стену городовую,
А состиг-то ей, Маринку, середи двора,
А отсек тут ей; Маринке, буйну голову,
А как тут Маринке и смерть пришла.
Смерть пришла ей да середи двора.