Былины. Сказания о богатырях земли русской

И с теми словами спустился Садко на дубовый плот, а все корабли тотчас с места тронулись, паруса шелковые ветром наполнились, и поплыли они своим путём-дорогою, будто остановки никакой и не было. Понесло Садко на дубовой доске по морю-океану, а он лежит, на гусельцах тренькает, тужит о своей судьбе-доле, свою жизнь прежнюю вспоминает. А доску-плот морская волна покачивает, Садко на доске убаюкивает, и не заметил он, как впал в дрёму и уснул глубоким сном.

Долго ли, коротко ли тот сон длился — неведомо. Проснулся-пробудился Садко на дне моря-океана, возле палат белокаменных. Из палат слуга выбежал и повёл Садко в хоромы. Завёл в большую горницу, а там сам царь Морской сидит. На голове у царя золотая корона. Заговорил Морской царь:

— Здравствуй, гость дорогой, долгожданный! Много я о тебе слышал от моего племянника Водяного — хозяина славного Ильмень-озера — про твою игру на гуслях яровчатых. И захотелось мне самому тебя послушать. Для того и корабли твои остановил, и твой жребий именно два раза утопил.

После того позвал челядинца: [36]

— Топи жарко баню! Пусть наш гость с дороги попарится, помоется, а после того отдохнёт. Потом пир заведём. Скоро званые гости съезжаться станут.

Вечером завёл Морской царь пир на весь мир. Съехались цари да царевичи из разных морей. Водяные из разных озёр да рек. Приплыл и Водяной — хозяин Ильмень-озера. Напитков да кушаний у царя Морского вдоволь: пей, ешь, душа-мера!

Наугощались гости, захмелели. Говорит хозяин, царь Морской:

— Ну, Садко, потешь, позабавь нас! Да играй веселей, чтобы ноги ходуном ходили.

Заиграл Садко задорно, весело. Гости за столом усидеть не могли, выскочили из-за столов да в пляс пустились и так расплясались, что на море-океане великая буря началась. И много в ту ночь кораблей сгинуло. Страсть сколько людей потонуло!

Играет гусляр, а Морские цари с царевичами да Водяные пляшут, покрикивают:

— Ой, жги, говори!

Тут возле Садко оказался Водяной — хозяин Ильмень-озера и зашептал гусляру на ухо:

— Нехорошее дело тут творится у моего дядюшки. На море-океане от этой пляски такая непогода разыгралась. Кораблей, людей и товаров погибло — тьма-тьмущая. Перестань играть, и пляска кончится.

— Как же я перестану играть? На дне моря-океана у меня не своя воля. Покуда дядя твой, сам царь Морской, не прикажет, я остановиться не могу.

— А ты струны оборви да шпенёчки повыломай и скажи царю Морскому, запасных-де нет у тебя, а здесь запасных струн да шпенёчков негде взять. А как перестанешь играть да окончится пир-столованье, разъедутся гости по домам, царь Морской, чтоб удержать тебя в подводном царстве, станет понуждать тебя выбрать невесту и жениться. А ты на то соглашайся. Проведут перед тобой сперва триста девиц-красавиц, потом ещё триста девиц — что ни вздумать, ни сказать, ни пером описать, а только в сказке рассказать — пройдут перед тобой, а ты стой да молчи. Поведут перед тобой ещё триста девиц краше прежнего. Ты всех пропусти, укажи на последнюю и скажи: «Вот на этой девушке, на Чернавушке, я жениться хочу». То — моя родная сестра, она тебя из неволи, из плена выручит.

Проговорил эти слова Водяной — хозяин Ильмень-озера и смешался с гостями.

А Садко струны оборвал, шпенёчки повыломал и говорит Морскому царю:

— Надо струны заменить да шпенёчки новые приладить, а запасных у меня нету.

— Ну где я тебе теперь струны найду да шпенёчки. Завтра гонцов пошлю, а сегодня пир-столованье уж кончается.

На другой день говорит Морской царь:

— Быть тебе, Садко, моим верным гусляром. Всем твоя игра по душе пришлась. Женись на любой морской девице-красавице, и тебе в моём морском царстве-государстве жить будет лучше, чем в Новгороде. Выбирай себе невесту!

Хлопнул царь Морской в ладони — и откуда ни возьмись пошли мимо Садко девицы-красавицы, одна другой краше. Так прошло триста девиц. За теми ещё идут триста девиц, таких пригожих, что пером не описать, только в сказке рассказать, а Садко стоит молчит. За теми красавицами ещё идут триста девиц, много краше прежних.

Глядит Садко, не налюбуется, а как последняя в ряду девица-красавица показалася, сказал гусляр Морскому царю:

— Выбрал я себе невесту. Вот на этой девице-красавице и жениться хочу, — показал он на Чернавушку.

— Ай да молодец ты, Садко-гусляр! Выбрал ты невесту хорошую: ведь она моя племянница, Чернава-река. Будем мы теперь с тобой в родстве.

Принялись весёлым пирком да за свадебку. Пир-столованье окончилось. Отвели молодых в особый покой. И лишь только двери затворилися, сказала Чернава Садко:

— Ложись, спи-почивай, ни о чём не думай. Как мне брат, Водяной, хозяин Ильмень-озера, приказал, так всё и сбудется.

Накатился, навалился на Садко сон глубокий. А как пробудился поутру — и глазам своим не верит: сидит он на крутом берегу реки Чернавы, там, где в Волхов-реку Чернава впадает. А по Волхову бегут-поспешают его сорок кораблей с верной дружиною.

И дружина с кораблей Садко увидела, сдивовалася:

— Оставили мы Садко во синем море-океане, а Садко нас встречает близ Новгорода. То ли, братцы, не чудо, то ли не диво!