Было бы на что обижаться

Проделав все манипуляции, связанные с официальным извещением Собрания Архонтов о своем намерении оставить должность секретаря Старобогатова К.И. вакантной, Анна Юрьевна похитила из обувницы казённые клетчатые тапочки инвентарный номер 24 подходящего размера, обулась, ухватила свои модные туфли за фигурные каблучки и выпорхнула в сентябрьское утро.

Всё было именно так, как она себе представляла. Свежее утро, высоченное небо с птицами, жёлтые листья, пьянящее ощущение уже наступившей свободы. Архонты призывались благодарным обществом для выполнения своих почётных обязанностей не чаще четырех раз в месяц, в текущем месяце никаких встреч больше не предвиделось. Соискательницы на должность новой помощницы должны были появиться на горизонте не раньше чем через три дня. Спешить было некуда.

Помахивая туфлями, Анечка фланирующей походкой двигалась в направлении дома, улыбалась своему отражению в стеклянных поверхностях и предвкушала легкий завтрак и долгий блаженный сон при выключенном коммуникаторе. Она решила, что не побежит очертя голову искать новую работу, а возьмёт перерыв – месяца три, не меньше. А ещё заведет кота, непременно серого и зеленоглазого. И выйдет замуж за нормального смертного человека, чтобы вместе состариться и умереть в один день.

Возле самого дома к ней подошёл незнакомый стройный подтянутый мужчина, на первый взгляд вполне пригодный для одной из намеченных целей. Он был одет в дорогой тёмно-серый костюм (кот из Аниной мечты имел именно такую окраску), цвет же его глаз рассмотреть было невозможно под солнцезащитными очками. Анна Юрьевна даже удивиться толком не успела столь быстрому исполнению своих пожеланий, как незнакомец представился оперативным сотрудником ВКОПа12 полковником Асмодиевым и попросил уделить ему немного времени.

Разочарованная и слегка напуганная Анечка согласилась. Полковник выразил ей благодарность и приступил к изложению своей надобности.

– Вынужден был потревожить вас в ранний час по неотложным причинам, за что приношу свои глубокие извинения. Как нам стало известно из вашего отчета, помещённого в ЭХ двадцать восемь минут назад, в доме господина Старобогатова в настоящее время находится Кассандра Алексеевна Новикова, которая бесследно исчезла вчера после трагического происшествия с Архонтом Сидоренко. Упоминанием о ней как об участнице одной из вчерашних встреч вы избавили нас от необходимости объявлять её в розыск, за что я выражаю вам свою искреннюю благодарность.

– Не стоит благодарности… – Анна почувствовала, что начинает краснеть. Ей даже не приходило в голову, что её шалость будет тщательно изучена органами охраны порядка и вызовет столь быструю реакцию. – Я там немного… нервничала, когда писала…

– Насколько мне известны инструкции секретариата Собрания, вы не нарушили ни единой нормы делопроизводства, поскольку требование к отчётности только одно – чётко и ясно информировать о деятельности Архонта мировую общественность. – Асмодиев говорил с хорошо отрепетированными интонациями, однако от этого он только сильнее походил на робота. – И с этой задачей вы справились прекрасно, я здесь вовсе не для того, чтобы читать вам нотации о недопустимости эмоциональной составляющей деловой переписки. В вашем отчёте содержится вполне оправданный вывод о причинах смерти господина Сидоренко, по нашим данным он недалёк от действительности. Тем не менее, мы вынуждены будем ограничить доступ к вашему отчёту в том числе администрации Собрания Архонтов по причинам несколько деликатного свойства. Перед оглашением данных причин я вынужден просить вас выразить своё согласие на неразглашение содержания нашей с вами беседы и самого факта таковой.

Слегка похолодев внутренне, Анечка осторожно кивнула, получила в ответ дежурную улыбку и приготовилась слушать.