Было такое...

На улице лето и ни единой дождинки. В небесной канцелярии сократили бюджет по осадкам. Бог подкидывает солнцу дровишек — если задержать поставки, тут такое начнется!.. У солнца большие связи, это все знают. Приходится экономить на луне. Каждый день в ее бюджете урезают по куску, она прогибается под хамством небесных чиновников и гнется острым месяцем. Ходят слухи, что скоро пойдут сокращение среди звезд. Они в шоке! Безработные звезды разбредутся по всей галактике… Говорят, есть места в туманности Андромеды, но туда вообще трудно попасть. Рассказывают, что даже Большая Медведица ходила на поклон, мол, хоть ребенка-то моего не троньте.

В небесной канцелярии сдают годовой бюджет. У них перерасход.

Сплошной переполох…

2005/08/10 Турникет

Я всегда думала, что когда окажусь в Москве, то буду жить плохо и туго.

Что приеду, выйду на перроне (на самолет у меня, конечно, денег не хватит) и стану озираться по сторонам. Поставлю ноги упрямо, воткнусь пятками в землю и сожму губы. Для пущей острастки еще сощурю глаза. Я сразу захочу почувствовать, что этот город на меня смотрит. И будет намного легче, если он посмотрит недружелюбно. Лучше пусть сразу сознается, что я ему не понравлюсь.

У меня есть одна особенность: когда все плохо, то мне хорошо, просто отлично.

Во мне умер антикризисный менеджер.

В КВНе была такая шутка: футбольный комментатор: «А у нас за окном светит солнце, голубое небо, зеленеет трава, словом, сама природа против наших футболистов!»

На вокзале никто не встретит и совершенно некуда будет идти. Конечно, первое, что я увижу — одна из московских высоток. Сразу захочу в метро. Срочно захочу. Потому что струшу моментально и захочу спрятаться. Еще мне резко захочется к маме. Хотя всего три дня назад отдирала ее от себя на перроне в другом городе и считала назойливой. Мне мама не нравилась в тот момент совершенно. И сейчас я об этом очень пожалею.

В тех городах, где нет метро, люди многое теряют. Потому что ничто так не пахнет, как метро. Даже вокзальные станции и курица в фольге на купейном столике, которую мама сварила в дорогу. Нюхать метро надо растопыренными ноздрями, медленно вдыхать и чувствовать себя счастливой. Запах метро — это пот больших городов. В больших городах душатся дорогими духами, полощут волосы кондиционерами, а мужчины мажут бритые подмышки дезодорантами. Но всё равно все потеют, потому что в больших городах люди много работают. Для них даже рекламу придумали: дезодорант защищает 24 часа. Ни одному нормальному человеку в голову не придет защищаться 24 часа, потому что, а зачем? Дома-то можно расслабиться. А в большом городе никогда не знаешь, когда тебе придется вспотеть. Когда человек с дорогим дезодорантом, который защищает 24 часа, потеет, то получается запах метро.

Я выйду на станции с каким-то таким названием, где вышло полвагона. Стану идти вместе с полвагоном одинаково — так же уверенно и безразлично. Пусть не думают, что только что приехала. Жутко буду бояться проходить через турникет. Потому что как щелкнет! У турникетов такой вид, что они просто не успевают, а так бы цапнули за задницу парочку граждан. Сделаю вид, что роюсь в карманах, ищу телефон или пачку сигарет. Или ключи от квартиры. А сама стану наблюдать, как люди ловко маневрируют попами между железных тумбочек.

У меня не будет ни телефона, ни пачки сигарет. И уж тем более ключей от квартиры.

На фонарном столбе ветер ест объявление, что сдается комната. Ее будут звать Ада Исааковна Попова. Обязательно Попова. Иванова для еврейки — это слишком, пожалуй. Попова — в самый раз. Она будет одинокой старой еврейкой с акцентом, которая сдает комнату, но никто не соглашается. Потому что маленькая, с протекшим потолком и всеми трубами наружу. Ада Исааковна будет жить в квартире с запахом. Кошку будут звать Маиса. Белая, черные полосы по спине, полморды четко рыжие. На носу черное пятнышко. Худая, с тонким хвостом. И громко истошно мявкает. Такая кошка — это обязательно. Я не люблю, когда полморды разные, просто теряюсь и не знаю, в какую часть смотреть. Такая кошка — это плохо. Когда плохо, то мне хорошо.

Ада Исааковна будет поздно ложиться и громко смотреть телевизор. Я найду себе работу журналистом в справочнике про строительные материалы. Ничего не понимаю в стройматериалах, но почему-то стану там работать. Это будет обшарпанная конторка, справочник арендует помещение в бывшем НИИ. У меня будут странные коллеги. Когда наступит зима, и я буду говорить своему соседу по кабинету «С Новым годом!», то он ответит мне «Спасибо».

В своем городе я была с хорошими перспективами. Мне пророчили как минимум место в самом крупом еженедельнике края и максимум место редактора отдела новостей. А здесь мне нравится, что никто и не подозревает, какой я самородок. Чувствуешь даже превосходство над людьми — тебе ведома тайна, которая не доступна им.

…Мне ужасно горько, что никто не знает о моем самородстве.

Я сбежала из своего маленького города только потому, что там было хорошо. А мне надо, чтобы плохо. Когда плохо, то мне хорошо.