Былое было лишь прологом

Мое потрясение сменяется благоговением. Я погрузился в прошлое на 262 года... Проклятье, это совершенно невозмож­но. И есть только один способ вернуться назад.

– Ты можешь рассказать мне, как найти те камни?

– Я могу сказать, куда нужно идти.

Я сглатываю в предвкушении, когда мы выбираемся из рас­селины, и Джейми показывает мне невидимые прежде ориенти­ры в пустошах.

– Скоро тучи разойдутся, и в течение двух часов будет све­тить солнце, а луна уже взошла. Она должна оставаться за тво­им правым плечом.

Может быть – всего лишь может быть – еще остается шанс, что происходящее будет иметь какой-то смысл... Я крепко сжи­маю его руку. Она покрыта мозолями и жесткая, как дерево.

– Спасибо тебе.

Он возвращает мое рукопожатие и отступает назад, словно не хочет иметь со мной ничего общего. Но одно мне очевидно: этот человек понимает мою проблему.

– Если... – начинает шотландец, но потом сжимает губы.

– Скажи мне. Я сделаю для тебя все, что в моих силах.

– Если ты снова найдешь свой дом. И если встретишь жен­щину по имени Клэр... – Он сглатывает и качает головой. – Нет, не имеет значения. – Его лицо становится печальным, и он от­ворачивается.

– Скажи, что собирался.

В моем голосе появляются повелительные нотки.

Фрэзер снова смотрит на меня. Он не спешит, но все-таки принимает решение. Расправив плечи, он говорит официаль­ным голосом:

– Да. Если ты встретишь женщину по имени Клэр Фрэзер... нет, она будет носить имя Клэр Рэндолл... – По его лицу пробе­гает темная тень, но он решительно отбрасывает мрачные мыс­ли. – Целительница. Скажи ей, что Джеймс Александр Маль-

146 ЛИ ЧАЙЛД

кольм Маккензи Фрэзер, владелец Лаллиброха, благословляет ее и желает ее ребенку здоровья и радости. – На мгновение его взгляд становится далеким, потом он снова сглатывает и добав­ляет, понизив голос: – И скажи, что муж по ней скучает.

Мне следовало бы задать ему несколько вопросов, но време­ни нет.

– Я передам, – только и говорю я.

– У тебя есть женщина? Ну, я имею в виду, там.

Я киваю.

– Ее зовут Кассиопея.

Я произношу имя и не могу сдержать улыбки. Он бросает на меня пристальный взгляд, чтобы проверить, не шучу ли я, убеж­дается, что я вполне серьезен, и кивает.

– Думай о ней, когда подойдешь к камням. Иди с богом, и пусть Михаил и Невеста хранят тебя.

– Спасибо, – говорю я, чувствуя неполноценность своего от­вета.

Поворачиваюсь, чтобы уйти, но тут мой взгляд падает на па­русиновый навес, откуда доносится пьяная песня.

– А кто-нибудь пытается сбежать? Это выглядит не таким уж сложным...

Джейми смотрит на бесконечные вересковые пустоши, и в его глазах я не вижу ни малейших иллюзий по поводу возможного исхода.

– И куда мы пойдем? Все, что мы знали, исчезло, и теперь все, что у нас есть, – это мы сами.

* * *

Когда я нахожу камни, уже совсем темно, но высоко в небе сквозь безмолвные облака пробивается луна на три четверти, придавая окружающему миру сюрреалистическое сияние цвета слоновой кости. Я успеваю заметить беззвучное падение звез­ды в южной части купола небес. Знак удачи? Остается надеять­ся... Впрочем, уханье филинов может служить зловещим преду­преждением.

С минуту я стою и смотрю на камни, опасаясь, что они исчез­нут, если я моргну. Над руинами поднимается вызывающий оз­ноб воздух страданий. Я уже давно не чувствую голода и с тру-

ДУЭЛЬ 147

дом держусь на ногах от усталости, а не отсутствия пищи. Я по­нятия не имею, что скажу, если вернусь в собственное время. Как объясню Кузнецова? Утраченный гримуар? Где я находился, ког­да все это происходило? Как агент «Магеллана», я участвовал в невероятных событиях, но два последних дня выходят далеко за рамки моего списка самых поразительных.

Я обхожу камни и улавливаю низкий гудящий звук, похожий на жужжание множества шмелей. Прежде я его не замечал. Мне следует произнести какие-то магические слова? Я улыбаюсь, поду­мав об этом. А потом вспоминаю, что сказал мне Джейми Фрэзер.

Думай о ней, когда подойдешь к камням.

Шотландец имел в виду нечто особенное. Клэр. Его жена. Вос­поминания, причиняющие боль.

Я решаю последовать его совету.

– Кассиопея, – шепчу я, положив руку на самый высокий камень.

* * *

Мои глаза закрыты, но беспорядочные воспоминания мель­кают в сознании, то исчезая, то усиливаясь. На этот раз я не по­чувствовал такого мощного движения, как в первый, – или про­сто знал, чего ждать; теперь это больше походило на беззвучный процесс изменения света и формы.

У меня дрожат губы.

Моим разумом вдруг овладевает паника. Знакомые лица, ко­торые я почти забыл, поднимаются из глубин памяти, тут же рас­плываются и исчезают.

Затем наступает тишина.

Я с трудом поднимаю веки и понимаю, что меня заливает ос­лепительный свет, обжигающий зрачки. Надо мной нависают какие-то тени. Приближаются и отступают лица. Я поднимаю руку, чтобы защитить глаза, и слышу крик:

– Он жив!