Былое и думы собаки Диты

Это называется гжель! Такая посуда и фигурки с сине-белым рисунком, сделанные из особой гжельской глины. Ма очень любит гжель, но у нее самой, как она говорит, «купить рука не поднимается». Очень дорого. А у Па — поднимается, и он постепенно-постепенно надарил Ма целую коллекцию.

Навосхищавшись, Ма как будто невзначай спрашивает:

— А сколько это стоит?

Но он отвечает так же, через плечо:

— Да это дешево — второй сорт.

И Ма благоразумно умолкает.

Па сделал для гжели очень красивую многоэтажную полку — получилась сине-белая стенка, так что теперь все, кто приходит к нам в дом, ахают от восторга.

Однажды Ма почувствовала себя плохо. У нее заболело сердце, и пришлось вызвать «скорую помощь». Ма лежала на диване бледная и тихонько стонала, а «скорой» все не было. Ба звонила туда снова и снова, а ей отвечали:

— Ждите! Вы не одни.

Наконец приехала медицинская бригада, и нет чтобы сразу кинуться к больной — они все столпились у стенки с гжелью. Ма лежала, закрыв глаза, держа руку на сердце, но, по-моему, уголком глаза все-таки подглядывала, какое впечатление производит ее коллекция. Во всяком случае, стонать она перестала — не хотела их отвлекать.

В день рождения Ба у Па всегда есть традиционный подарок — теплый байковый халат. А еще перед праздниками Па специально для нее покупает бутылку сладкого вина — кагора.

Вообще-то Ба вина не пьет, и кагор выпивают гости, но она как-то раз вспомнила о своем детстве, о том, как ее дедушка — очень красивый старик с большой белой бородой — качал ее (нашу Ба!) на коленях, и о том, как перед обедом он обязательно выпивал рюмочку кагора, так как это вино целебное.

Ба почему-то грустно вздохнула и замолчала. Мы все тоже помолчали и разошлись по своим делам. И забыли. А Па не забыл. Ба очень ценит внимание, и теперь на праздничном столе у нас всегда стоит кагор, а Ба всех угощает:

— Пейте кагор! Это самый лучший! Молдавский. Зять для меня купил!

Для Рыжуши Па всегда разыскивает какие-то особенно интересные книжки и пластинки.

Меня Па тоже никогда не забывает и приносит из магазина сладкие косточки, или ливерную колбасу, или шкурку от окорока.

Я забыла сказать, что все женщины в нашей семье — ужасные сладкоежки. Ну, я-то больше всего люблю просто сахар, и Ба, и Ма, которые ведают закупками продуктов, всегда заботятся, чтобы в доме был запас сахара, а вот конфеты… Карамель они не любят, а на шоколадные у них «рука не поднимается», потому что дорого.

И каждый раз разыгрывается одна и та же комедия: Ма и Рыжуша начинают бродить по всей квартире, открывать дверцы и тихонько вздыхать, как будто что-то потеряли. Па, не отрываясь от газеты и не вынимая сигареты изо рта, бросает:

— Посмотрите в книжном шкафу за Пушкиным, — или: — В гардеробе наверху, за шапками, — или: — В инструментах, в ящике с молотками.

Ма с Рыжушей устремляются по указанному адресу и обнаруживают два пакета.

— Один — теще, — уточняет Па. — А то вы быстро справляетесь.

Ма тут же берет конфету, кладет ее в рот и, причмокивая от наслаждения, никогда не упускает случая сказать:

— Зачем такие дорогие? А где ты деньги взял?

Ну надо же, какая! Сама без шоколадных конфет жить не может. Она же утром встает и с закрытыми глазами первым делом пробирается к заветному пакету: пока конфету не съест, глаз разлепить не может, ни на один вопрос не отвечает. А сколько раз я видела, как она ночью в пакет залезала. И еще вопросы задает!

Ма прикидывается. Она все прекрасно знает — сама же завела такой порядок, что ее и Па зарплаты и пенсия Ба складываются в шкафу на полке под бельем (чтобы воры не нашли). Оттуда они с Ба берут деньги на хозяйство, а Па она собственными руками дает каждый день рубль (один) «на дорогу и на жизнь».

А на подарки Па тратит другие деньги: он их у себя на заводе за изобретения получает и уж этими деньгами распоряжается сам. Он говорит, что иначе просто не чувствует себя свободным человеком. Ма считает, что это нечестно, что эти деньги тоже надо класть в «общий котел», что она и так «еле сводит концы с концами», «бьется как рыба об лед» и т. д. и т. п.

— Тогда зачем ты рубль так исправно берешь, если у тебя, у свободного человека, свои деньги есть? — ехидно спрашивает Ма.

— Э, нет, — грозит пальцем Па. — Ты, Миншток, что положено, отдай! Да и где они, мои деньги? Вчера были, а сегодня — нет!

И это святая правда. Эти свои — секретные — деньги Па просто физически не может донести до дома, они ему «руки жгут», он должен обязательно сразу их истратить. Как он сам говорит: «бомбардировщик, не отбомбившись, на базу не возвращается». Отсюда и берутся «невденьрождарки», а иногда большие покупки — «покупки века».

А вообще-то они оба правы, и Ма, и Па. Просто Ма покупает то, без чего прожить нельзя, а Па — то, без чего жить скучно. И Ма это отлично понимает: я слышала, как она говорила по телефону, что все, что у нас в доме есть красивого и удобного, все — благодаря Па.

Я же говорю, что Ма прикидывается.

Но Па не только своей семье любит дарить подарки. Ма говорит:

— Он для злейшего врага последнюю рубашку с себя снимет. — И добавляет: — И с меня тоже.