Былое и книги

Джонатан Литтелл, американский потомок российских евреев, написал, выражаясь языком хемингуэевских персонажей, чертовски сильный роман «Благоволительницы» (М., 2012) от лица офицера СС Максимилиана Ауэ, интеллектуала, принимавшего активнейшее участие в истреблении советских евреев по долгу службы, на которую попал благодаря стечению случайностей. Роман был написан по-французски и сделался европейским бестселлером, получив предварительно Гонкуровскую премию и Большую премию Французской академии. В беседе с критиком Львом Данилкиным автор так рассказывал о западном взгляде на ту войну, которую в России называют Отечественной: «Здесь в школе детям практически ничего не рассказывают о роли русских в войне. Здесь, во Франции или в Америке, они говорят о Сопротивлении или о высадке в Нормандии – и очень-очень мало о том, что происходило на Востоке. Но на самом деле, как только начинаешь всерьез изучать войну, очевидно, что воевали-то между собой Германия и Россия, а все остальное, ну за исключением разве что войны между Штатами и Японией, было делом второстепенным». Главная сила романа и выявилась в очень умелой имитации документальности: ощущение полной достоверности самых кошмарных сцен таково, будто читаешь репортаж. Шаламов хорошо понимал, что потрясающий материал лучше не портить беллетристическими украшательствами. Но, видимо, одной лишь силой нагой правды о приевшемся холокосте в европейские бестселлеры не пробьешься – в нем звучат еще и тема гомосексуальности (куда ж без нее), и тема инцеста, и предполагаемое убийство собственной матери, и две канцелярские Эвмениды («Благоволительницы»), преследующие героя в виде парочки настырных следователей, демонстрирующих нам, что карают Эвмениды не тех, кто убивает, а тех, кто попадается. Тема покаяния тоже звучит в одной из глав, носящих изысканные музыкальные названия – “Токката”, “Куранта” и проч.: «Думаю, позволительно считать фактом, установленным современной историей, что под давлением конкретных обстоятельств каждый (или почти каждый) делает то, что ему говорят; и, к сожалению, маловероятно, что вы станете исключением – так же как и я. Если вы родились в такой стране и в то время, когда никто не только не придет и не убьет вашу жену, ваших детей, но и не потребует от вас убить жен и детей ваших соседей, благословите Бога и ступайте с миром. Но никогда не забывайте о том, что, будучи – возможно – удачливей, вы ничем не лучше меня».

Так что вместо липучей сиропной сказочки о немецком покаянии патриотически настроенное российское ухо различает в романе даже и упрек. Захар Прилепин: «Само описание возмездия чуть ли не впервые за всю книгу может навести на несколько вопросов к автору. Литтелл в своей мощной манере расписывает, как стремительно продвигавшиеся в Германию советские войска дотла разоряют города, насилуя всех женщин, старух, а также малолетних девочек, полностью истребляют деревню за деревней. Есть, к примеру, жуткая сцена, когда советские танки буквально размазывают по дороге настигнутую колонну беженцев.

…Мы не станем преувеличивать гуманность народов, населяющих нашу Родину, но все-таки стоило бы напомнить, что в СССР количество потерь среди мирного населения составило более 13 миллионов человек, а в Германии – в 10 раз меньше! Притом что серьезная часть их потерь – последствия беспрецедентных бомбежек “союзников”. И если русские и прочие азиаты истребляли целые немецкие города и деревни без остатка – чего ж мы так, господи прости, мало погубили людей по сравнению с фашистами – и то убивавшими далеко не всех?»

Так что, при всех ритуальных словесах о покаянии и примирении, в литературе, где можно выражать свои истинные чувства, ничего прямо не декларируя, все по-прежнему изображают себя невинными жертвами, а своих обидчиков чудовищами. Вместо того чтобы честно признать, что не немцы, не русские, не арабы, не зулусы и не троглодиты, но люди вообще страшные существа. Что, защищая свой образ жизни, свои воодушевляющие иллюзии, они способны на самые чудовищные жестокости, ощущая себя не только правыми, но и праведными.

Герта Мюллер, румынская немка, удостоена Нобелевской премии по литературе 2009 года за то, что она «с сосредоточенностью в поэзии и искренностью в прозе описывает жизнь обездоленных». Формулировка, как всегда, высокопарна и пуста (это сочетание и есть пошлость), но сама госпожа Мюллер дама серьезная – в 1997 году она вышла из германского ПЕН-клуба в знак протеста против объединения с его отделением в бывшей ГДР: видимо, гэдээровцы недопокаялись за сотрудничество с коммунизмом, тогда как на их западных коллегах, очевидно, не лежало ни пятнышка. Тем более на самой фрау Мюллер: в 1979 году она потеряла работу из-за отказа сотрудничать с Секуритате, хотя уже в 1982 году опубликовала на немецком языке в той же Румынии свою первую книгу «Низины» – по нашим меркам, товарищ Чаушеску был на удивление отходчив.