Былое и книги

Ну и – на самый сладкий десерт – новые творческие акции с книгами (бук-карвинг) и художественные манипуляции с самими словами (ворд-арт). И все эти слова действительно что-то означают, даже богомерзкая книгля – книга в виде картины формата А2. Даже бук-карвинг – резьба по книге. «Мастера Б. позиционируют себя как популяризаторы книжной культуры. Противники Б. полагают, что подобное обращение с книгой – разновидность вандализма», – смотри-ка, и противники у прогресса имеются! А у ворд-арта? Популярные направления коего: 1) текстовый портрет, он же шрифтовой или типографический, – изображения человеческих лиц, составленные из текстовых фрагментов, заменяющих линии; 2) типографский коллаж – аппликация из разрезанных текстов произведений, например, работа Сэма Винстона из США на основе полного текста пьесы Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта» – и после смерти любовникам из Вероны нет покоя…

Там еще много всякого ворд-арта, но что мы все о картинках да о картинках, попробуем заглянуть в процессы творческие. Фрирайтинг, например, бывает двух видов. Один простенький – постинг, веб-райтинг, веб-копирайтинг, рерайтинг, а вот второй посерьезнее – «это творческая техника создания текстов, выработка сочинительских навыков, генерирования новых идей с помощью спонтанного произвольного безостановочного письма». Главное – безостановочного. «В России Ф. популярен среди начинающих писателей, блогеров, журналистов, бизнес-тренеров, специалистов в сфере рекламы и пиара». Для более углубленного понимания желательно вдуматься в кьюбинг и сторителлинг.

Кьюбинг. «Процедура кьюбинга предполагает описание предмета с каждой грани гипотетического куба – в шести ракурсах (отсюда название термина). Аналогичные речемыслительные операции проводятся при создании целостных текстов: необходимо исследовать минимум шесть разных точек зрения при разработке какой-либо темы, идеи, концепции». А сторителлинг… «Обобщенно-упрощенно С. можно определить как мастерство увлекательного рассказа с прагматической целью» – например, убалтывание потребителя путем рассказывания ему историй. Пожалуй, Шахерезаду можно было бы назвать сторителлером, если бы она собиралась впарить Шахрияру какой-нибудь товар. А в наше время впаривание книги есть ее бестселлеризация – «совокупность маркетинговых и рекламных технологий обеспечения данного процесса». Б. возможна и на стадии изготовления – «целенаправленное использование автором шаблонов массовой литературы при написании произведения». Среди многочисленных практических пособий по изготовлению бестселлера есть и такие: «52 способа написать бестселлер» и «10 дней для создания книги».

«В настоящее время наблюдается энантиосемия (формирование противоположного значения понятия): книга хорошо раскупается и читается именно потому, что ей изначально и искусственно присваивается статус Б.»

Статус Б… И все слова взяты из жизни! «На всех словах – события печать. // Они дались недаром человеку. // Читаю: “Век. От века. Вековать.” // Век доживать. Бог сыну не дал веку”». Хорошо бы, Бог не дал веку всему этому, по меткому словцу Щербининой, онкологосу. Но пути Господни неисповедимы, и примеры попустительства Его бесчисленны, как песок морской, а реальным земным фильтром, сортирующим словесные новообразования, всегда была аристократия – общественный слой, сочетающий культуру, хороший вкус и авторитет. Однако нонеча демократия, таперича все равны – писатель и сторителлер, читатель и альфа-гамма-дельта-ридер, так что остается уповать на Господа – авось Он все-таки не попустит подобным наростам заваливать подвалы слов, отобранных веками и трудами, не позволит онкологосу заедать чужой век.

«“Век заедать, век заживать чужой…” // В словах звучит укор, и гнев, и совесть. // Нет, не словарь лежит передо мной, // А древняя рассыпанная повесть». Перед нами же повесть новейшая, и нет повести печальнее на свете. Ибо в ее словах не звучит ничего человеческого. Искусству нечего делать с этими словами, а тех, кто ими пользуется, нельзя и близко подпускать к литературе. Но им с их креативностью хочется именно туда. И это уже мы должны сказать им спасибо, что они нас к миру книг пока еще подпускают. Поэтому прочтите словарь Юлии Щербининой от начала до конца – врага нужно знать в лицо.

Людей можно распознавать не только по делам, но и по словам. Блатной жаргон всякую вещь низводит к ее низшей функции, и если, скажем, называть ноги подставками, то выражение «легконогий» сделается уже невозможным. И даже о хавке не удастся высказаться сколько-нибудь возвышенно. А вот о чем и как можно высказаться на языке российских бизнесменов, можно понять из «Словаря русского капиталистического жаргона начала XXI века» (М., 2013). Автор, Владимир Елистратов, – доктор культурологии, а потому трудно прокомментировать собранный им словесный арсенал лучше, чем это сделал он сам.