Былое сквозь думы. Книга 2

Лучше бы она этого не делала! Во мне сразу же проснулся весь основной инстинкт неуёмного самца и если бы не стакан в руке, Катрин не смогла бы разогнуться до самого утра. Ведь есть святое правило – поднял стакан, не ставь его обратно даже в помутнении сознания. А как тут не тронуться всеми своими военными мозгами, когда на расстоянии вытянутой руки пред тобою развернулось цветное и широкомасштабное зрелище, сравнимое разве что с крупом нашей незабвенной кобылы Розы в молодости или широтой души неимущего паломника в святые места. А объёмом своим этот вздыбленный, без признаков загара объект заслонял всю переднюю часть склоненной к кровати девушки. Что было в общем-то кстати, так как не отвлекало от созерцания бескрайней казённой части Катрин. Конечно, бывает что некоторые женщины разрастаются в этой части тела до неприличия, как, скажем, в Центральной Африке. Но чтобы так! Вот почему Катрин была в тесных панталонах! Чтобы загодя не сбивать с ног клиента и не отвлекать посетителей от важных разговоров и выпивки! Теперь это для меня было ясно как день, как и то, что я не прогадал в выборе. Да и кто откажется от прикосновения к великому и прекрасному, будь то хоть культурное наследие предков, хоть годами вынянченная гордость и краса чужой ненаглядности? Заверю вас, что никто, потому как от добра добра не ищут, тем более когда оно рядом и даже в некотором излишестве. А уж когда я взглядом и пока что без помощи рук скользнул вниз по разделительной полосе этого двухголового и налитого чувственной силой исполина, вплоть до выступившей между основанием крепких ног парой кучерявых и плотоядных воланчиков, каждый толщиной чуть ли не в три музыкальных пальца пианиста, в испуге прижавшихся друг к другу, то впал в лёгкую прострацию и умственное недомогание из-за накатившего желания немедленного общения с осязанием. И даже стакан дрогнул в моей крепкой руке. Будучи далеко не мальчиком и желторотым юнцом, мне приходилось, когда позволяло время, наблюдать снизу подобное раздвоение личности прямо перед пытливым взором, но тут предстал верх творения природы своею законченностью округлых форм и заманчивостью глубины содержания. Но недолго любовался я на эту пейзажную акварель небесной красоты. Катрин, закончив возится с постелью повернулась ко мне передом, опять принеся сердечное недомогание, и буднично произнесла:

–Ладно, так и быть, посидим перед дорогой,– и она сделала шаг к столу.

И этого вполне хватило, чтобы я вперился торопливым взглядом в её первичные половые признаки настоящей женщины. Однако, вопреки ожидания, ничего интересного там не увидел, так как всё обитаемое пространство от пупа и до ляжек было покрыто столь буйной чёрной шерстью, что иной баран, шествуя на стрижку, позавидовал бы лютой завистью.

« Трудновато придётся мне в поисках подступов к путям проникновения. Надо будет в ближайшие дни облагородить бедную женщину мыльной пеной и бритьём»,– практично подумалось мне. А что? Такое богатство натуры да ещё в голом виде! Тут не только умом двинешься, а всю свою судьбу перекраивать начнёшь заново без пределов разумности.

Катрин села напротив и тоже подняла стакан. Я ласково посмотрел на неё и мы выпили. Вино оказалось сухим и явно не для меня. Поэтому я вновь внимательно посмотрел на женщину. Но, собственно говоря, смотреть было не на что. После того, как я под собственным носом лицезрел, говоря армейским безыскусным языком, отменные окорока бесподобной Лу, вид хоть и внушительного бюста на мог вытравить из памяти прелести и неосознанной притягательности её оборотной стороны, а поэтому не внушал прежнего застольного трепета и нездорового любопытства. Да Катрин и сама видимо хорошо это понимала, так как всего-то пару раз передёрнула плечами, приведя в волнительное движение свои мягкие излишества передней части тела.

–Фунта два будет?– спросил я, прикидывая на ладони вес левой груди.

–Побольше,– просто ответила моя избранница.– Да и кто взвешивал?

–Может и больше,– согласился я, взвешивая руками две тонкостенные амфоры дамы.– Этим вполне можно до старости гордиться.

–Это я сейчас шустрая при такой-то работе. А ведь в юности даже лифчик при посторонних не снимала, когда в бане всей деревней мылись.

–Да ну?

–Так я и сейчас скромная. Не люблю, когда без денег лезут с грязными и нестандартными предложениями,– поделилась сокровенным Катрин.

Мы слегка выпили и как близкие родственники никчемно поговорили о погоде, расценках и прочей ерунде. А под конец, когда пора было переходить к более интересным действиям, и мой организм почти начал огорчать меня усталостью в стойкости, девушка некстати брякнула:

–А ты действительно капрал?