Былого слышу шаг

А все-таки приходилось ли вам задумываться, почему так стоек, так неисчерпаем интерес человечества в целом и каждого из нас в отдельности к выдающимся историческим и легендарным личностям?.. Почему проходят годы, столетия, тысячелетия, а мы все всматриваемся в их черты, по штриху исследуем их портреты, собираем даже вскользь оброненные слова? Потому, вероятно, что через них мы всматриваемся в себя, через них каждое поколение постигает свое назначение, свою цель. Приходит час, и мы вынуждены ответить на вопросы, которые задаем себе всю жизнь.

Интерес, а может быть, и увлеченность при чтении этой книги объясняется двумя вещами: во-первых, личность Ленина продолжает волновать воображение каждого из нас, а во-вторых, время Ленина — не прошлое и совсем уж не прошедшее время, оно продолжается и сейчас. Более того, дело его — социалистическая революция — имеет не только общечеловеческое значение, в нем начало нашей личной судьбы, где бы мы ни жили на планете, судеб наших детей и внуков. Рано или поздно, но однажды в жизни мы это осознаем. Книга Егора Яковлева — итог такого осознания, остро современного, публицистического освоения ленинской темы.

Однако время тут и помощник, и оппонент. Взяться за такую тему, взяться за книгу о Ленине, когда написаны уже тысячи книг о нем, — для этого нужно быть уверенным, что можешь сказать нечто новое. Новое о Ленине?.. Сотни людей и десятки исследовательских учреждений в разных странах заняты поисками материалов о Ленине, и каждый вновь найденный документ, каждый вновь обнаруженный факт его жизни становится сенсацией. Можно ли в таких условиях рассчитывать на открытие? Так что же остается писателю и публицисту в этой столь ответственной теме? Что заставляет его взяться за перо?

Гений, как известно, чем к нему ближе, тем труднее отличим от других людей, а чем дальше от него, тем менее он воспринимается как обыкновенный человек. И Егор Яковлев признается: «…что же сказать тогда о моем поколении, о тех, кто вступал в самостоятельную жизнь с началом пятидесятых годов? Фигура Ленина предстала перед нами в граните и бронзе, в строчках поэзии и томах прозы, в игре артистов театра и кино — и все это само по себе уже было осенено крылом классики»… «Мы слышали, читали о Владимире Ильиче с тех пор, как помнили себя и уразумели алфавит. Как ответить, например, когда впервые услышал о Ленине? Поди-ка скажи, когда увидел белый свет… А встреча с Владимиром Ильичем была все еще впереди — встреча с собеседником, которую сам ищешь потому, что многое не дает покоя, многое надо понять и только у него найдешь ответы».

Встреча с Лениным, глубоко личное постижение его характера, свое собственное прочтение его трудов. — она предстоит каждому мыслящему человеку каждого нового советского поколения, как пережили ее в разное время Маяковский и Горький, Твардовский и Казакевич и многие другие люди, чьи чувства они выражали. И для поколения Егора Яковлева встреча эта была неминуема и насущна.

Ленинские нормы во всех сферах партийной и общественной жизни — мерило самых высоких ценностей эпохи, их животворное влияние на духовный мир современника трудно переоценить… В 1964–1965 годах вышло 5-е издание Полного собрания сочинений В. И. Ленина, включившее много неопубликованных ранее ленинских документов и комментарии к ним. Как жадно читались эти тома! Факты, события, проблемы полувековой давности воспринимались с остротой близкой к ним сопричастности. Ленин входил в наш день, становился властителем дум людей 60—70-х годов века. Не только журналистика, но и театр, и кинематограф, забыв, казалось, самое себя, впрямую обратились к ленинскому документу, к строке, к архиву. Что касается журналистики, то ее подвижный инструмент оказался как нельзя более применяем в разведывании и осмыслении ленинской темы… Впрочем, Егор Яковлев вред ли задумывал книгу о Ленине, только о Ленине; складывалась она постепенна годами, начинаясь с тех еще ученических пор, когда студент историко-архивного института решил во что бы то ни стало найти карту ГОЭЛРО, по которой Кржижановский знакомил делегатов съезда Советов с планом электрификации России.

Из очерка о поисках знаменитой карты видно, как первое побуждение, азарт искателя, идущего по следам пропавшей карты ГОЭЛРО, сменяется у автора более глубоким интересом к обстоятельствам рождения и осуществления дерзостного и фантастического по тем временам плана электрификации России, к истокам ленинской мечты, основанием его веры в будущее своей страны, ставшее нашими буднями, нашим настоящим.