Былого слышу шаг

Вновь войдем в кремлевский кабинет Ленина. Современники говорили, что в этой комнате не было ни одной вещи, которая не имела бы какого-нибудь значения для Владимира Ильича. Дороги были Ленину и немногие подарки, собранные здесь, — чаще всего они присланы рабочими. Скромностью своей подарки передают дух эпохи. Напоминают о времени, когда не знали шариковых ручек и была высока культура чернильных приборов. Их не раз дарили Владимиру Ильичу: чернильный прибор из абрикосового дерева — работа мастеров аула Унцукуль; прибор, где чернильницы напоминают чашки изоляторов, — от рабочих завода «Карболит»; кстати, был еще один чернильный прибор, он хранится в Горках, — огромный, неподъемный, скорее всего никогда не употреблявшийся, где есть и кузнец, и молот, и наковальня, где собраны вообще все символы той поры, — подарок от устроителей сельскохозяйственной выставки.

Можно с интересом и подолгу рассматривать подарки, собранные в кабинете. Но если хотите понять отношение к ним Владимира Ильича, вспомните — появление каждой из этих вещей знаменует новые времена, крутые повороты в жизни страны. Они были присланы Ленину, когда настала пора вновь вернуться к плану социалистического строительства, которым был занят Владимир Ильич весной восемнадцатого. Вернуться, пережив гражданскую войну и интервенцию. Пережив и победив.

Пепельница и зажигалка из артиллерийского снаряда — подарок рабочих завода бывшего Михельсона, они делали снаряды в годы гражданской войны.

Распрямился кузнец, в руках у него молот. Удар — и расплющит мечи, стволы орудий, перекует их на орала — подарок с Урала, от рабочих Кусинского завода. «Большой коваль» прислан в 1920 году, а раньше и быть не могло: прежде лютовали в этих местах белогвардейцы и лишь теперь настала пора заняться мирным трудом, перековать мечи на орала…

И тогда же получил Владимир Ильич чугунный обелиск — он стоит на одной из «вертушек» подле письменного стола — подарок от рабочих Гурьевского завода. Обелиск отлит из первого чугуна первой восстановленной домны.

Владимир Ильич размышлял над проблемами электрификации еще весной восемнадцатого. А принять план ГОЭЛРО удалось лишь в самом конце двадцатого. В стране стали зажигаться «лампочки Ильича», и рабочие завода «Карболит» прислали знакомый нам прибор: чернильницы в виде изоляторов, вместо свечей — подобие электрических столбов с лампочками…

Всякий, кто побывал в кабинете Ленина, наверняка помнит занятную статуэтку: обезьяна сидит на сочинениях Дарвина и с любопытством рассматривает человеческий череп. «Подарок американского коммерсанта Арманда Хаммера, — поясняет экскурсовод и всегда добавляет, зная наверняка, что вызовет улыбку собравшихся: — Обезьяна словно размышляет над эволюцией человеческого рода». Но давайте и мы задумаемся над эволюцией — эволюцией мировой политики; какой путь прошла она с октября семнадцатого, если к двадцатому, после военной интервенции и блокады Советской республики, к нам стали наведываться коммерсанты из-за океана!

Великая победа и великое торжество в этих скромных вещицах ленинского кабинета: революция выстояла!

…Работу над «Очередными задачами Советской власти» Владимир Ильич закончил к 26 апреля. И тогда же на заседании ЦК РКП(б) было решено опубликовать написанные Лениным «Тезисы о задачах Советской власти в настоящий момент» в газетах «Известия» и «Правда».

На следующий день, в субботу, 27 апреля, «Правда» поместила объявление: «Воскресный номер «Правды» выйдет в увеличенном размере. В нем будут помещены тезисы В. Ленина: О задачах Советской власти в настоящий момент». В воскресенье, 28 апреля, публиковали тезисы и «Известия» — их первую страницу открывало сообщение: «При настоящем номере дается приложение — статья т. Ленина «Очередные задачи Советской власти».

28 апреля… Ровно четыре года спустя — день в день — Ленин закончит предисловие к брошюре «Старые статьи на близкие к новым темы». «Я пишу эти строки 28 апреля 1922 года…» В брошюру войдут работы, написанные Владимиром Ильичем весной восемнадцатого, — прежде всего «Очередные задачи Советской власти».

«Я был первоначально против переиздания старого, считая это старое устарелым», — пишет в предисловии Владимир Ильич. Но, перечитав текст, Ленин убедился, «что в данном случае старое менее устарело, чем можно было ожидать». Статьи, написанные несколько лет назад, оказались удивительно близки к нынешним темам. «В большой своей части это старое в данном случае даже вовсе не устарело, хотя прошло четыре года необычайно бурного и быстрого революционного развитий».