Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника

Особую известность в 1830-е годы получила «косморама» художника Иосифа Лексы. В 1826–1827 годах он показывал работы с «изображением любопытных мест всех частей света»246 в доме княгини Лобановой-Ростовской. Затем Лекса уехал в Европу и в 1834 году привез в Петербург «богатую коллекцию видов»: «огромную панораму горы Этны»247, «очаровательный Фалль», «штурм и взятие Варшавы», «смерть Наполеона»248 и др. Вместе с Соритцем, владельцем панорамы Константинополя249 в доме Косиковского (на углу М. Морской и Невского проспекта), Лекса открывает «космораму» под названием «Оптическое путешествие»250. На Пасхальной неделе 1834 года «Лекса выставил 14 косморамических видов», а посреди площади в специальном павильоне находилась панорама Константинополя251.

Не обошел вниманием Лекса и Петербург, панорама которого привлекала многих художников, а литографированные виды города получили в 1830-е годы широкое распространение. В августе 1834 года Лекса зарисовал столицу с лесов Александровской колонны252. Эту панораму можно было увидеть в Зимином переулке и на гуляньях.

Из других построек, где выставлялись живописные полотна, отметим «Кинетозографический театр» Купаренко253, «Китайскую панораму»254, балаган царскосельского купца Д. Сергеева с батальной панорамой «Синопское сражение»255.

Непременной зрелищной формой празднеств с 1830-х годов становится раек256, который часто именовали подвижной «косморамой» или «панорамой». «Раек, – писал Д. Ровинский, – это небольшой, аршинный во все стороны ящик, с двумя увеличительными стеклами впереди. Внутри его перематывается с одного катка на другой длинная полоса с доморощенными изображениями разных городов, великих людей и событий. Зрители, „по копейке с рыла“, глядят в стекла, – раешник передвигает картинки и рассказывает присказки к каждому новому нумеру, часто очень замысловатые»257.

С середины XIX века наряду с переносной «косморамой» на площади появляются внушительные сооружения, в которых картинки (живописные или лубки) вставлялись в рамки и помещались в специальном возвышении над райком. Зрелища и представления в балаганах и на самой площади, памятные исторические события, новости и городской быт перерабатывались райком в своеобразную видеохронику. Раек оказался одной из самых универсальных зрелищных форм, сочетая в себе видовую «панораму», выступления кукольников и площадных зазывал, рекламу, балаганное представление. Определенное воздействие оказал раек на лубочную продукцию, литературу для народа, язык газетных фельетонов.

«На народных гуляньях начиная с 1830-х годов неизменно присутствует специфический для времени симбиоз искусства и техники, – отмечает Е. И. Кириченко и делает интересное наблюдение. – Аттракционные формы демонстрации технических новинок, прежде чем получить распространение на выставках, прошли апробацию в парках и на представлениях, дававшихся в балаганах»258.

Поездка на поезде, путешествие на пароходе, полет на паролете включались в действие пантомим в балагане Легат уже в 1830-е годы. «Забавнее всего видеть на сцене насыпь железной дороги, паровоз с фабрики Джона Кокериля в полном ходу, со свистом, ревом и гулом, и длинную цепь экипажей, наполненных пассажирами, как в воскресенье на Семеновском плаце. Но г. Легат с компаниею не довольствуется представлением на своей сцене важнейшего изобретения нашего времени: он опередил век и заставляет своего усатого Пьеро летать по воздуху на паролете, изобретенном в N. N. государстве, в 19.. году»259. «Одна из назначенных пантомим называется Пароходом. В ней зрители увидят Кронштадт и Травемюнде (курорт в Германии. – А. К.)»260. Предприимчивые братья Легат соорудили на площади «миниатюрную железную дорогу в виде карусели»261. Достижения в оптике и химии нашли применение у фокусников в их «магических» и «волшебных» театрах. Камера-обскура использовалась в балагане «Живая панорама площади». «За восемь гривен вас впускают в палатку и вы на стенах ее видите в малом виде все, что происходит снаружи»262. В «Механическом театре» куклы-автоматы, повальное увлечение которыми охватило Европу еще в конце XVIII века, танцевали в балете, разыгрывали комедию, участвовали в пантомиме с превращениями. «Куклы ездят верхом, прыгают на канате, превращаются из павы в карету, из кареты в старинную барыню»263. К середине XIX века на площади появляются карусели в виде яликов, пароходов и паровозов, стрельбища в цель из механических ружей и пистолетов, ударные силомеры, «механические музеи» с автоматами и даже «американские круговые велосипеды».