Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника

Гулянья «на балаганах» сыграли заметную роль в русской культуре XX века. Многие деятели литературы и искусства (Блок, Мейерхольд и др.) в поисках пути к новому художественному слову не раз обращались к этому яркому явлению народного творчества.

1989, 2017

РАЕК В СИСТЕМЕ ПЕТЕРБУРГСКОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ 398

Paolo Nori

В XIX веке во время народных площадных увеселений на Масленой и Пасхальной неделях огромной популярностью пользовался раек («потешная панорама») – «небольшой, аршинный во все стороны, ящик, с двумя увеличительными стеклами впереди. Внутри его перематывается с одного катка на другой длинная полоса с доморощенными изображениями разных городов, великих людей и событий. Зрители, „по копейке с рыла“, глядят в стекла, – раешник передвигает картинки и рассказывает присказки к каждому новому нумеру»399.

Владимир Даль так поясняет значение термина раек: «ящик с передвижными картинами, на которые смотрят в толстое (брюшистое) стекло; вертеп, кукольный театр; радужница глазная, зрачок».

Если углубляться в истоки происхождения райка, то необходимо упомянуть знаменитого итальянского проповедника Франциска Ассизского. По преданию, в начале XIII века он стал устраивать «живую картину», изображающую сцену рождения Христа: Мария, ясли, ослики, пастухи и пр. (Мои итальянские друзья рассказывали, что эти «живые картины» и сейчас ежегодно ставят в Ассизи.) Уже во времена Франциска в день Рождества Христова в итальянских церквях стали устраивать ясли (итал. presepio): в огромной нише устанавливались фигурки, изображающие людей и животных на фоне библейского пейзажа, все это приводилось в движении скрытым механизмом, – в ночи всходила звезда, и постепенно все это действо завершалось рождением Христа400.

Позже появились переносные панорамы (косморамы), в которых демонстрировалось «райское действо»401. В Италии переносные панорамы назывались Il mondo novo («Новый мир»)402.

Определенное воздействие на устройство райка оказали изобретенные на Западе оптические приборы (панорамы). Вначале они предназначались для домашнего рассматривания эстампов состоятельной публикой, а позже появились на улицах и ярмарках (например, в Падуе находится Museo del precinema, где хранится огромная коллекция оптических устройств и панорам).

По мнению Алексея Веселовского, раек является «продуктом взаимодействия марионеток и лубочных картин» и ведет свое происхождение от вертепа403, в котором «райское действо» разыгрывалось при помощи рисованных фигур. Со временем, вытесняемое комическими эпизодами, «райское действо» исчезло и заменилось картинками светского содержания. Превращение вертепа в «народную космораму» произошло «под влиянием занесенных с Запада забав», пишет Веселовский, и «это изменение находится в связи с развитием лубочных картин на Руси», а «цинизм присловий раевщика напоминает россказни скоморохов»404,405.

Существует мнение, что в Россию переносные ясли попали в XVI веке из Польши, где в праздичные дни семинаристы ходили по городам и селам с шопкой (от нем. Schoppen – хлев) – деревянным двухъярусным ящиком: наверху куклы или рисованные фигуры разыгрывали духовное действо (Рождество Христово и связанные с ним события), внизу давались интермедии.

Иван Забелин считает, что райки появились в Европе и были завезены в Москву бродячими актерами в середине XVIII века «Приезжали нередко в Москву и разные немецкие кунштмейстеры, – писал Забелин. – Многое у них с успехом перенимали и русские: особенно кукольные комедии и райки были усвоены как нельзя лучше. Последние же, т. е. райки, так обрусели, что по всей справедливости заслуживали бы особого подробного описания. Нигде, может быть, не высказывался русский человек так метко и с таким юмором, как в этих объяснениях и пояснениях раечных картинок, которые сами по себе большею частию не имеют никакого значения, но получают совершенно неожиданные краски при бойком, метком, а иногда и весьма остроумном пояснении»406.

Вероятнее всего, «потешная панорама» попала в столицу из Москвы, где ежегодно под Новинским устраивались городские увеселения. Во время празднеств на Адмиралтейской площади, ставшей с 1827 года постоянным местом гуляний, райки уже воспринимались как часть многожанрового площадного зрелищного искусства.

Райки не сразу привлекли внимание столичной периодики. Среди первых подробных обозрений гуляний, появившихся в 1820-х годах, нет никаких свидетельств о выступлениях раешников. Только в 1834 году «Северная пчела» впервые упомянула «райки, в которых за грош можно увидеть Адама с семейством, потоп и погребение кота»407,408. Однако уже в 1842-м та же газета сообщала: «Самая замечательная вещь под качелями – это маленькая подвижная косморама, которую переносит на плечах русский мужичок, толкуя зрителям чудесные дела своим языком – рифмованною прозою – с присказками и прибаутками. Смешно до слез!»409